Голубая ленточка подводной лодки к 115. Плавание апл подо льдами арктики

Н.Я.Щербина , капитан 1 ранга в отставке, к.т.н., доцент; В.Б.Лозинский , капитан 2 ранга в отставке, к.в.н., ВМИИ (филиал ВУНЦ)

Флот уже погиб от бумажек разных. Ни людей, ни кораблей, ни дел геройских - одни бумаги над мачтами порхают... Неслыханно дело приключилось: канцелярия противу флота на абордаж поперлась, и флот она победила! (Ф.Саймонов, 1736 г.)

С подписания Постановления правительства о создании подводных лодок с атомными энергетическими установками 12 сентября 1952 г. началась новая эра подводного флота России.

24 сентября 1955 г., всего через три года после выхода постановления, на Северодвинском машиностроительном предприятии была заложена первая АПЛ К-3 проекта 627. И это в тяжелейшей ситуации восстановления страны после Великой Отечественной войны.
Еще через два года первая советская атомная подводная лодка была спущена на воду, а 1 июля 1958 г. на ней был поднят Военно-морской флаг. С этого времени начался "золотой период" советского атомного кораблестроения.

В июле 1961 г. в Западной Лице была создана 1-я флотилия атомных подводных лодок Северного флота в составе двух дивизий: 3-й (многоцелевых АПЛ) и 31-й (ракетных АПЛ).

На долю 3-й дивизии выпали трудные испытания новой техники, освоения Мирового океана на всех широтах от Арктики до Антарктики. Подводники дивизии первыми прошли подо льдами Арктики с Севера на Восток (АПЛ К-115, командир И.Р. Дубяга), первыми покорили Северный полюс (АПЛ К-3 и К-181, командиры Л.М. Жильцов и Ю.А. Сысоев), первыми совершили кругосветное плавание с Севера через пролив Дрейка на Камчатку (АПЛ К-133, командир Л.Н. Столяров). Воды Индийского и Тихого океанов покорили подводные лодки второго поколения (АПЛ К-314, К-469, командиры В.П. Гонтарев и А.Ф. Урезченко), а АПЛ К-454 (командир В.Я. Барановский) открыла трансарктический маршрут для одновальных АПЛ. Это лишь незначительная часть дальних походов атомных подводных лодок, связанных с географическими свершениями.

Основной же работой подводников 1-йфлотилии и 3-й дивизии АПЛ СФ являлись сотни боевых дежурств на базе и боевых служб практически во всех океанах Земного шара. Эти службы складывались в годы подводного бытия, тысячи тысяч пройденных миль, напряженное слежение за кораблями вероятного противника, вбирали в себя тысячи человеческих судеб. Кто-то стал Героем Советского Союза, Социалистического Труда, стал адмиралом. Из своих рядов только 3-я дивизия выдвинула 5 командующих флотами: В.П. Маслова, В.Н. Чернавина, А.П. Михайловского, В.П. Иванова. О.А. Ерофеева. Флотилия и дивизия являлись настоящей кузницей кадров ВМФ.

Первая Краснознаменная флотилия АПЛ Северного флота. Родоначальница

В начале 1950-х гг. одновременно со строительством атомоходов началась работа по поиску места для создания базы для атомного подводного флота. 30 апреля 1957 г. на берег губы Малая Лопаткина высадился изыскательский отряд под руководством главного инженера А.М.Александровича, а к концу года уже был готов генеральный план застройки базы и будущего поселка подводников.

9 августа 1957 г. со стапеля цеха № 42 Северного машиностроительного предприятия (СМП) была спущена первая отечественная опытная АПЛ К-3 («Ленинский комсомол»). 1 июля 1958 г. в 10 час. 03 мин. субмарина дала ход от атомной энергетической установки и вышла в море.

Научный руководитель проекта - академик А.П.Александров, главный конструктор первой АПЛ - В.Н.Перегудов. Первый командир экипажа - капитан 2 ранга Л.Г. Осипенко, которому впервые после окончания Великой Отечественной войны в ВМФ было присвоено звание Героя Советского Союза.

5 ноября 1958 г. в месте предполагаемой дислокации АПЛ была сформирована береговая техническая база для обслуживания ядерных энергетических установок под руководством капитана 2 ранга В.П.Чижикова.

В марте 1959 г. 150-й дивизион опытных кораблей был преобразован в 206-ю отдельную бригаду АПЛ под командованием капитана 1 ранга А.И. Сорокина с дислокацией бригады в губе Западная Лица. В октябре 1959 г. в губу Малая Лопаткина прибыл первый отряд атомных подводных лодок в составе головной АПЛ К-5 и серийных К-8 и К-14 проекта 627 А.

Накануне, в августе 1959 г., АПЛ К-3 совершила первый длительный поход под арктическими льдами, положив начало освоению Северного Ледовитого океана атомными подводными лодками.
Этим же летом в месте основного базирования атомоходов была сформирована служба радиационной безопасности (СРБ) под руководством майора М.М. Фуремса. С приходом в основное место базирования АПЛ с баллистическими ракетами пр. 658 формируется ракетно-техническая база во главе с капитаном 2 ранга А.Г.Доценко.

Табл. 1 Корабельный состав 206-й отдельной бригады ПЛ, июль 1961 г.

1-ю флотилию АПЛ Северного флота возглавил контр-адмирал А.И. Петелин. Начальник штаба флотилии капитан 1 ранга А.Г. Козин, член Военного Совета - капитан 1 ранга Г.Г. Антонов, заместитель командующего по электромеханической части, начальник электромеханической службы флотилии - капитан 1 ранга М.М. Будаев.

Первый командующий 1-й флотилии АПЛ СФ контр-адмирал А.И.Петелин, Герой Советского Союза

Для успешного осуществления деятельности вновь образованного объединения АПЛ при флотилии были созданы узел связи (под руководством капитана 3 ранга Н.И.Попадьина) и учебный центр (во главе с капитаном 2 ранга В.Погореловым).

Становление первого многоцелевого соединения АПЛ СФ

В состав 3-й дивизии атомных подводных лодоквошли многоцелевые АПЛ пр. 627 (К-3, командир Л.М. Жильцов), пр. 627А (К-5, К-8, К-14, К-52, командиры: В.С. Салов, В.П. Шумаков, В.Ф. Першин, сменивший Б.К. Марина и В.П. Рыков, соответственно), а также резервный экипаж О.Б. Комарова.

Наплаванность этих АПЛ ко времени включения их в состав дивизии составляла в среднем тысячи часов (50-60 суток), в пройденных милях - около 6 тыс. миль (К-5) и около 12 тыс. миль (К-14). То есть с точки зрения освоения новой сложной боевой техники опыт они имели весьма незначительный.

Табл. 2 АПЛ 1-го поколения, вошедшие в состав 3-й дивизии АПЛ СФ

За три года - с 1961 по 1964 г. 3-я дивизия приняла в свой состав еще 8 ПЛА пр. 627А (К-21, К-11, К-133, К-181,К-115, К-159, К-42 и К-50, командиры: В.Н. Чернавин, Ю.Н. Калашников, Г.А. Слюсарев, Ю.А. Сысоев, И.Р. Дубяга, В.С. Синев, И.И. Панов и Г.Г. Костев, соответственно).

Четыре ПЛА (К-115, К-14, К-133, К-42, командиры: И.Р. Дубяга, Д. Н.Голубев, Л.Н. Столяров, В.И Заморев) были переданы в течение 1963-1968 гг. в состав Тихоокеанского флота.

Первое командование дивизии: командир капитан 1 ранга В.П. Маслов, начальник штаба капитан 1 ранга Н.Ф. Рензаев, флагмех капитан 2 ранга В.А Рудаков, заместитель командира дивизии капитан 2 ранга В.П. Рыков, заместитель по политчасти капитан 2 ранга Черноволов.

На плечи нового командования дивизии возлагалась задача по обеспечению качественной приемки АПЛ первого поколения от промышленности и ввод их в кратчайшие сроки в боевой состав ВМФ. Начавшаяся "холодная война" требовала адекватного ответа этому историческому вызову.

К моменту прибытия в состав 3-й ДиПЛ в декабре 1967 г. головной АПЛ второго поколения пр. 671 (К-38, командир Е.Д. Чернов) боевой состав дивизии был следующим: 10 ПЛА пр. 627 и 627А, 4 вторых экипажа, плавучая казарма, торпедолов. В общей сложности они составляли более полуторатысячный сплоченный коллектив моряков-профессионалов, подготовленных для решения любых задач в соответствии с предназначением дивизии.

С 1964 г. атомные подводные лодки 3-й ДиПЛ освоили основной вид боевой деятельности - выполнение задач боевой службы. В 1965 г. интенсивность боевых служб возросла вдвое, что способствовало повышению боеспособности дивизии. Число обнаружений нашими подводными лодками иностранных ПЛ по сравнению с 1964 г. возросло в 2,5 раза. В Норвежском море, в Северной Атлантике, в Средиземном море подводники неоднократно обнаруживали, классифицировали и осуществляли слежение за иностранными АПЛ и авианосно-ударными группировками вероятного противника.

Второй этап формирования дивизии

Вторым этапом формирования дивизии пришелся на 1967-1974 гг. Дивизия приняла в свой состав 15 атомоходов второго поколения пр. 671 (К-38 головная, серийные: К-69, К-147, К-53,К-306, К-323, К-370, К-438, К-367, К-314, К-398, К-454, К-462, К-469 и К-481) и ряд вторых экипажей (289, 166, 173, 246, 91, 373 и 89).

В конце 1967-начале 1968 г. дивизию под свое командование принял капитан 1 ранга А.П. Михайловский, Герой Советского Союза. Начальником штаба дивизии был назначен выпускник Академии Генерального штаба капитан 1 ранга Ф.С. Воловик, служивший до этого командиром бригады ДПЛ на ТОФе.

Главными задачами этого этапа стало освоение АПЛ нового поколения, совершенствование огневой подготовки, выработка тактики использования кораблей нового поколения в условиях боевой подготовки и в процессе интенсивного их использования на боевой службе.

Корабли и экипажи первого поколения АПЛ по мере поступления в ее состав АПЛ второго поколения передавались в состав 17-й дивизии, дислоцирующейся в Гремихе.

В табл.4. перечислены первые командиры АПЛ и БЧ-5 атомных подводных лодок второго поколения, принимавшие корабли от промышленности.

Табл. 3 АПЛ 2-го поколения, входившие в состав 3-й дивизии после 1967 г.

Наряду с основными экипажами в состав дивизии входили вторые экипажи для полноценной замены основных экипажей при принятии ими ПЛ: 289-й экипаж (А.М.Евдокименко), 166-й экипаж (В.В.Анохин), 173-й экипаж (В.М. Храмцов), 91-й экипаж (Д.И.Зайдуллин), 343-й экипаж (Шалыгин затем А. Н.Коржев), 426-й экипаж (Е.А.Томко, позже Герой Советского Союза), 89-й экипаж

(А.И.Макаренко). Личный состав вторых экипажей выходил на боевые службы наравне с основными экипажами и успешно решал их. 289-му и 166-му экипажам впоследствии были переданы прибывшие в состав дивизии АПЛ К-370 и К-323.

Из 15 атомоходов нового поколения 3-я ДиПЛ подготовила и передала в 1974-1976 гг. на ТОФ 3 АПЛ (К-314, К-454 и К-469) и 89-й второй экипаж.

Для растущего небывалыми темпами ракетно-ядерного флота страны 3-я ДиПЛ подготовила тысячи моряков подводников.

Как соединению, обладающему колоссальным опытом освоения новой техники и оружия, для скорейшего ввода в боевой состав ВМФ в начале 1980-х гг., на непродолжительное время в него включались АПЛ пр. 671РТ К-387, К-495 (командиры Ю.А. Печенкин, А.В. Горбунов). Модифицированные АПЛ были менее шумными, более надежными, оснащенными новыми ракето-торпедным, гидроакустическим и навигационным комплексами, имели автоматизированную систему управления - БИУС.

В 1971 г. в состав дивизии на короткое время была включена АПЛ пр. 705 К-64 (командир А.С. Пушкин) с ядерной энергетической установкой с жидкометаллическим теплоносителем. С 1961 по 1981 г. 3-я ДиПЛ дислоцировалась в Западной Лице. Последующие 20 лет, вплоть до ее расформирования, составом АПЛ пр. 671 в 11-й флотилии подводных лодок Северного флота, она дислоцировалась в Гремихе.

АПЛ первого поколения

Освоение АПЛ первого поколения проходило в процессе приемки кораблей от промышленности, в полигонах боевой подготовки Северного флота при отработке курсовых задач, на состязательных торпедных стрельбах, при проведении флотских учений, а также в условиях длительного плавания в разных климатических зонах Мирового океана. Это позволяло совершенствовать тактику использования одиночных АПЛ, а также их взаимодействие в составе тактических групп и пр.

Одной из первых ледовую разведку под шапкой Арктики совершила АПЛ К-21. Затем последовали походы к Северному полюсу атомных подводных лодок К-3, К-181, трансарктический поход АПЛ К-115. Одной из первых воды Атлантики опробовала АПЛ К-14. Суровую проверку в экваториальных водах прошла К-133, за ними последовали другие АПЛ дивизии.

С появлением атомных подводных лодок начались регулярные масштабные учения на океанских и морских театрах. В 1960 г. было проведено оперативно-стратегическое учение Северного флота "Метеор", в 1961 г. - командно-штабное учение "Полярный круг". В нем приняли участие атомные подводные лодки тогда еще 206 отдельной бригады, позже вошедшие в состав 3-й ДиПЛ.

Суровой проверкой для атомного подводного флота в 1962 г. стал Карибский кризис. Состояние атомных кораблей не позволило в полную мощь заявить о себе в этих драматических для мира событиях, и вся тяжесть кризиса выпала на долю подводников дизельного флота.

В последующие за кризисом годы напряжение боевой учебы для АПЛ резко возросло. Многократно возросла интенсивность боевых служб (БС). Районы несения БС расширились от Арктики до экваториальных широт. Практически постоянно в Средиземном море и в других стратегически важных районах Мирового океана находились советские атомные подводные лодки. Более 120 кораблей, в том числе 30 подводных, постоянно несли боевую службу. Подводники изучали гидроакустические характеристики кораблей вероятного противника и тактику их действий.

Учения "Север" (1968 г.), "Океан" (1970 г.), "Океан-2" (1975 г.), усиленное внимание к которым проявляли корабли вероятного противника, подтвердили высокий уровень мастерства наших моряков.

До прихода в дивизию АПЛ второго поколения подводными лодками первого поколения были освоены трансарктические и трансконтинентальные маршруты, испытаны техника и вооружение в суровых условиях подо льдами Арктики, в экваториальных широтах. Отрабатывалась стратегия и тактика использования многоцелевых подводных лодок, выявлялись их достоинства и недостатки. Испытания проходили не только корабли, оружие, средства вооружения, но и люди.

На АПЛ первого поколения был вскрыт ряд существенных недостатков. В первую очередь - недостаточная надежность парогенераторов паропроизводящих установок, что привело к ряду серьезных аварий с радиационным облучением личного состава на АПЛ К-8, К-19, К-133, К-3 и ряде других.

Не на должной высоте оказались конструктивные средства обеспечения живучести. В первую очередь это касается вопросов взрывопожаробезопасности. Пожар на АПЛ К-3 при несении боевой службы в сентябре 1967 г. с потерей 39 подводников стал серьезным сигналом о необходимости совершенствования средства обеспечения живучести на атомных подводных лодках.

Это же подтвердила и катастрофа АПЛ К-8 в Бискайском заливе в апреле 1970 г., унесшая 52 человеческие жизни. (К-8 тогда уже не входила в боевой состав 3-й ДиПЛ).

Братские могилы моряков в Западной Лице и в Гремихе являются напоминанием подводникам всех поколений о трагических моментах, связанных с освоением подводных лодок 3-й ДиПЛ первого поколения.

Непрерывное несение боевой службы на важных стратегических направлениях и в районах патрулирования атомными подводными лодками вероятного противника показали, что из-за повышенной шумности лодки первого поколения обладали недостаточной скрытностью, весьма важным для ПЛ тактическим свойством.

Значительного усовершенствования требовали и средства гидроакустического наблюдения.

Благодаря опыту, накопленному в ходе строительства и эксплуатации первых АПЛ, стало возможным создание подводных лодок с более совершенными ядерными энергетическими установками второго поколения. Гидроакустические станции заменили более совершенные акустические комплексы. Удалось избавиться от горючей жидкости в разветвленных корабельных системах гидравлики. На лодках появились более эффективные средства пожаротушения и спасения личного состава.

Даже при наличии ряда недостатков многоцелевые атомные подводные лодки первого поколения состоялись. В условиях противостояния холодной войны они позволили приобрести весьма ценный опыт по обнаружению и слежению за АПЛ вероятного противника, прежде всего, за ракетоносцами и авианосно-ударными группировками. Совершенствовалась тактика действий, на ходу вырабатывались предложения по модернизации техники, средств вооружения и оружия для более совершенных новых проектов многоцелевых АПЛ.

Командиры атомоходов первого поколения

Практически все командиры атомоходов первого поколения пришли с дизельных подводных лодок, пройдя на них суровую школу морской выучки. Многие из них длительное время командовали подводными лодками, были настоящими подводниками-профессионалами.

Командир первой атомной подводной лодки Леонид Гаврилович Осипенко тому прошел через горнило войны, участвуя в боевых походах ПЛ на Черноморском флоте, несколько лет командовал дизельными ПЛ под руководством вице-адмирала Г.Щедрина и Г.М. Егорова.

Командиры следующих серийных корпусов: В.С. Салов, В.П. Шумаков, Б.К. Марин, В.П. Рыков, В.Н.Чернавин, Ю.Н. Калашников, Г.А. Слюсарев, Ю.А. Сысоев, И.Р. Дубяга, В.С. Синев, И.И. Панов, Г.Г. Костев, О.Б. Комаров были уже подводниками послевоенных поколений. На их долю выпала ответственейшая миссия - приемка первых атомоходов от промышленности, ввод их в боевой состав ВМФ.

Второе поколение командиров первых АПЛ (Л.М. Жильцов, В. Зерцалов, Д.Н. Голубев, Е.Н.Гринчик, М.М. Чубич, А.И. Павлов и многие другие) также, в основном, были выходцами с дизельных подводных лодок, назначенными на должности старпомов и помощников командиров АПЛ. Опыт подводников дизельного флота, привнесенный на атомный флот, сыграл важную роль в становлении атомного подводного флота страны.

За 40 лет атомной подводной лодкой К-3 "Ленинский комсомол» командовали 11 командиров: Л.Г. Осипенко, Л.М. Жильцов, Г.С. Первушин, Ю.Ф. Степанов, А.Я. Жуков, А.Н.Базько, А.А. Растворов, О.В. Бурцев, С.В. Мурашов. Л.В. Бондаренко, Е.А Федотов. Первые два из них стали контр-адмиралами и Героями Советского Союза, А.Я. Жуков был начальником штаба 3-й ДиПЛ. О.В. Бурцев стал вице-адмиралом, в его командование в 2002 г. завершилась история 1-й флотилии атомных подводных лодок Северного флота.

Следует отметить и таких командиров АПЛ первого поколения, как Б.А. Ананиашвили, В.Г. Морозова, В.Д. Борисенко, В.А. Каширского, А.П. Андросова, Н.В. Соколова, В.С. Борисова. Э.П. Дуба, В.Ф Зайцева, В.Б. Бессонова, А.С. Петухова, Ю.И. Черненко, Е. Ростовцева, Ю.И.Дружинина, В.В. Смарагдова и многих других.

Освоение лодок второго поколения

Многоцелевые атомные подводные лодки пр. 671, пришедшие на смену лодкам первого поколения пр. 627 и 627А, отличались по архитектуре, конструктивному исполнению, по системам вооружения. Это была одновальная АПЛ с более высокоманевренной паропроизводящей установкой, лишенной многих недостатков, характерных для ППУ АПЛ первого поколения. Лодки пр.671 были оснащены более совершенными навигационной системой, гидроакустическим комплексом, устройством быстрого заряжания торпед. Многие процессы управления были взвешенно автоматизированы.

АПЛ 671 проекта была скоростной подводной лодкой, удовлетворяющей всем требованиям (по тому времени) к многоцелевой АПЛ, пожалуй, за единственным исключением. Шумность лодки, не смотря на ряд предпринятых конструктивных и организационно-технических мер, все же оказалась не на должной уровне.

АПЛ К-38 - головная лодка этого проекта, построенная Адмиралтейским заводом, как и всякий сложный образец новой боевой техники, выхаживалась довольно долго. Сдача лодки ВМФ задержалась на год из-за переопрессовки одного из парогенераторов главной энергетической установки при швартовных испытаниях в условиях завода и по ряду других причин. В процессе ввода в боевой состав ВМФ на АПЛ К-38 были выведены из строя циркуляционные насосы первого контура, произошла течь парогенератора, а также ряд других отказов и поломок техники и вооружения. И, тем не менее, после устранения недостатков головная и серийные АПЛ этого проекта оказались достойной заменой атомных подводных лодок первого поколения.

АПЛ первого поколения к тому времени освоили практически все районы Мирового океана. Более 10 офицеров-подводников были удостоены звания Героя Советского Союза. Даже космонавты в то время не могли похвастаться такими результатами. Но отставание от вероятного противника (США и НАТО) в техническом отношении не позволяли ПЛ первого поколения вести борьбу на море “на равных”. Появление атомоходов второго поколения должно было коренным образом изменить ситуацию в лучшую сторону.

Для лодок 671 проекта не оставалось времени на «раскачку». Прием от промышленности, сдача задач курса боевой подготовки, подготовка к боевой службе, боевая служба. Большинство этих АПЛ стали лодками цикличного использования. Их эксплуатация была весьма напряженной.

На этапе освоения АПЛ пр.671 в море (конец 1960-х — начало 1970-х гг.) решалась сложнейшая задача — доказать возможность борьбы на равных с многоцелевыми АПЛ ВМС НАТО. В 1969 г. АПЛ К-69 и К-147 несли боевую службу в Атлантическом океане. В 1971 г. АПЛ К-147 - первая из многоцелевых АПЛ второго поколения осуществила длительное (более 29 часов) слежение за иностранной АПЛ в Средиземном море.

При выходах в море, в том числе и на боевую службу, не обходилось без происшествий технического характера, а также связанных с управлением маневрами корабля и навигационными проблемами. Так, в 1969 г. АПЛ К-69 (командир Р.А. Кетов) в Атлантическом океане столкнулась с иностранной субмариной, осуществлявшей за ней слежение. В марте 1970 г. эта же лодка с экипажем А.М. Евдокименко на борту, в полигоне боевой подготовки флота столкнулась с иностранной атомной подводной лодкой. В 1974 г. АПЛ К-306 (командир Э.В.Гурьев, старший на борту Э-Б.В.Гашкевич) в Атлантическом океане при занятии позиции слежения за иностранной АПЛ столкнулась с ней. В 1980 г. АПЛ К-398 со 166-м экипажем (командир В.Н.Киселев) в процессе длительного слежения столкнулась с иностранной ПЛ.

Это были почти боевые соприкосновения. Обнаружение и длительное слежение за иностранными атомными подводными ракетоносцами являлось основной задачей многоцелевых АПЛ второго поколения. Тактический прием - слежение чрезвычайно трудно выполним, т.к. обнаружение иностранной ПЛ, занятие позиции слежения и осуществление непосредственно слежения должно выполняться скрытно. Удерживать позицию слежения в готовности к уничтожению противника возможно только маневрами своего корабля без использования активных средств. Малейшая ошибка в действиях корабельного боевого расчета и командира ПЛ ведет к потере контроля за дистанцией до лодки противника, что может привести к столкновению с ней.

Несмотря на ряд вскрытых недостатков в технических средствах и средствах вооружения (выход из строя ЦНПК, течи парогенераторов, заневоливание арматуры ППУ, трещины по вварышам прочного корпуса, состояние изоляции радиоантенн, недостаточные возможности ГАК, повышенная шумность и пр.), в целом подводные лодки второго поколения пр.671 оказались достаточно надежными, что позволило во многих случаях избежать тяжелых происшествий, подобных тем, что имели место на АПЛ первого поколения с массовыми жертвами личного состава, его радиационным облучением.

Принятые на короткое время под начало 3-й дивизии модифицированные подводные лодки проекта 671РТ: К-387 горьковской и К-495 ленинградской постройки прошли хорошую школу по вводу в линию и выполнению задач боевой службы. На К-387 произошли два инцидента, связанные с человеческим фактором, закончившиеся гибелью людей.

Ещё 5 поступивших АПЛ пр. 671РТ позволили сформировать 33-ю дивизию многоцелевых атомных подводных лодок. Организация службы на них во многом была заложена 3-й ДиПЛ.

Головная АПЛ К-64 пр. 705 ленинградской постройки вошла в состав дивизии в декабре 1971 г. Она имела титановый корпус, паропроизводящую установку с жидкометаллическим теплоносителем, чрезвычайно высокую для того времени степень автоматизации управления. Из-за наличия существенных конструктивных недоработок по ГЭУ, недостатков в оргштатной структуре и инфраструктуре обслуживания в августе 1972 г. К-64 была выведена из строя, сплав заморожен, лодка разделана. Полугодовой опыт использования этой АПЛ в составе действующего соединения позволил оценить всю сложность ее эксплуатации. Кроме того, была выявлена настоятельная необходимость по совершенствованию как самой техники, так и береговой инфраструктуры для обеспечения ее нормальной эксплуатации.

Командиры 3-й дивизии АПЛ

Подготовка экипажей и их командиров успешно решается при хорошо организованной работе командования дивизии, штаба, электромеханической службы, политотдела на берегу и в море. Во многом это зависит от командира дивизии.

Первым командиром 3-й дивизии был капитан 1 ранга В.П. Маслов, на долю которого выпало начало становления дивизии с отработкой организации ее службы. То было время интенсивного поступления атомных лодок первого поколения. Эти три года для комдива и командиров атомоходов были насыщены учебой на берегу и в море. Нарабатывался первый опыт, создавались новые руководящие документы, практически всё начиналось с нуля. После окончания Академии Генерального штаба В.П. Маслов непродолжительное время командовал 11-й дивизией, затем был назначен первым заместителем командующего ТОФ, а впоследствии и его командующим.

В течение 35 лет существования дивизии ею командовали девять офицеров (табл.5). Комдивам В.П. Маслову, Н.К. Игнатову (с 1964 г.), А.П. Михайловскому (с 1967 г.) довелось готовить первые отечественные подводные лодки к борьбе с вероятным противником на море.

После непродолжительного командования 3-й ДиПЛ А.П. Михайловский возглавил штаб 1-й флотилии атомных подводных лодок Северного флота, был ее командующим, затем командиром ЛенВМБ и командующим Северным флотом.

В период 1981-1985 гг. флот пополнился значительным числом атомных подводных лодок третьего поколения.

Табл. 4 Командный состав 3-й дивизии с 1961 по 1995 г.

Приказ о расформировании 3-й дивизии АПЛ — первенца атомного флота ВМФ пришлось принять командиру дивизии контр-адмиралу Г.И.Полюховичу, прослужившему на ней все годы после выпуска из ВВМУПП им. Ленинского Комсомола.

В подготовке экипажей ПЛ первого и второго поколений командирам дивизии активно помогали их заместители. Большую работу в подготовке кораблей выполняли офицеры штаба: флагманские штурманы, флагманские специалисты РТС, РЭБ, флагманские химики, врачи, старшие помощники НШ. Огромную нагрузку по поддержанию матчасти в строю несли офицеры электромеханической службы дивизии.

Командиры ПЛ второго поколения

Командир корабля - ведущая должность на флоте. Именно они отвечают за подготовку корабля к боевой деятельности, входят в непосредственное боевое соприкосновение с противником. От их умения сплотить и подготовить экипаж зависит успех всего корабля.

Вместе с кораблями нового поколения 3-я дивизия пополнилась плеядой прекрасных командиров, фамилии которых упоминались выше. Многих способных молодых офицеров 3-я дивизия направляла командирами ПЛ в другие соединения многоцелевых АПЛ.

При нехватке кадров, подготовленных для второго поколения АПЛ, привлекались грамотные командиры кораблей первого поколения. По собственному желанию пришел в дивизию “засидевшийся” на строительстве своего нового корабля 3-го поколения пр. 705, капитан 2 ранга В.Н.Щербаков. До прихода в 3-ю дивизию он успел защитить кандидатскую диссертацию, позже стал контр-адмиралом, начальником кафедры ВМА, доктором наук, профессором. Преуспел он и в политической деятельности, став вице-мэром, а затем первым вице-губернатором Санкт-Петербурга.

Сотни командиров АПЛ и моряков-подводников преданно и верно служили Отечеству все те 35 лет, в течение которых существовала 3-я дивизия многоцелевых АПЛ.

Тактическая подготовка

Большое внимание командование дивизии уделяло тактической подготовке командиров АПЛ. На долю первых комдивов, принимавших в боевой состав соединения атомные подводные лодки, выпала трудная задача - выявить их реальные тактические возможности, способность противостоять флоту сильного вероятного противника.

Много времени отводилось для практического обучения командиров на берегу и в море. В базе был введен т. н. “командирский день”. Каждый вторник после проворачивания механизмов на кораблях командиры лодок собирались в Учебном центре дивизии. Проводились разборы выходов всех ПЛ в полигоны боевой подготовки, обсуждались действия их командиров в море, разбор действий лодок, возвратившихся с БС, проводились тренировки по выходу в торпедную атаку поочередно расчетом каждого экипажа, учения по длительному слежению за АПЛ и АУГ, отрабатывались новые тактические приемы. Каждый командир, независимо от возраста и опыта, мог высказать свои предложения, и они обсуждались всеми. Именно эти командирские занятия закладывали основу действий командиров ПЛ в море.

Заместительское звено

Самое пристальное внимание уделялось подготовке заместительского звена дивизии. Речь идет о заместительском звене по командной линии и по профильным специальностям (штурманы, торпедисты, акустики, связисты, инженеры-механики и др.). Контроль за ходом подготовки каждого кандидата в командиры осуществлял командир дивизии. Непосредственную ответственность за подготовку своего старпома нес командир ПЛ.

Большинству командиров ПЛ довелось подготовить несколько командиров. Так, капитан 1 ранга В.В. Никитин за 7 лет командования ПЛ подготовил 4-х человек. При таком отношении к подготовке командиров ПЛ на дивизии никогда не возникал вопрос их дефицита. И по профильным специальностям каждый начальник обязан был готовить себе замену. Подобная школа подготовки заместительского звена оправдала себя на практике.

Учеба вне рамок дивизии

Учеба экипажей атомных подводных лодок с самого начала была поставлена на центализованную основу. Первичную подготовку матросы и старшины проходили в учебных отрядах и в школах старшин. Подготовка экипажей АПЛ осуществлялась в Учебных центрах ВМФ с развитой инфраструктурой тренажерной техники и боевых образцов техники и вооружения. Кроме того, практиковалась подготовка по обслуживанию новых образцов техники, средств вооружения и оружия на предприятиях промышленности, в научно-исследовательских и проектных организациях. Это позволяло обеспечивать качественную приемку кораблей от промышленности и их дальнейшую безаварийную эксплуатацию.

Кроме того, на 6-х ВСОК ВМФ проходили подготовку командирское звено и профильные корабельные специалисты. Это была последняя ступень очного обучения. Дальнейшая подготовка к боевой деятельности и продвижению по служебной лестнице шла в рамках командирской подготовки под руководством командира дивизии и на очном и заочном отделении ВМА. Преимуществом заочного обучения в ВМА было то, что после его окончания кадры “не уплывали” из дивизии.

Позднее окончившие ВМА занимали ответственные посты в структурах ВМФ.

Боевая деятельность дивизии

Боевая деятельность 3-й ДиПЛ, в основном, это боевые службы АПЛ второго поколения. Кораблями пр.671 было выполнено более 150 боевых служб в различных районах Мирового океана. За более чем 20-летний период их интенсивной эксплуатации не произошло ни одного срыва выполнения боевой задачи, несмотря на тяжелые климатические условия, где им приходилось нести службу: подо льдами Северного Ледовитого океана, в штормовых водах Атлантики, в Средиземном море, в жарких водах Индийского и Тихого океанов. Подводные лодки К-314, К-454 в 1974 г.проложили новые маршруты: трансокеанский из Атлантического океана, через пролив Дрейка в Тихий океан (К-314), трансарктический через Северный Ледовитый и Тихий океаны (К-454). Одновальная АПЛ К-454 с экипажем В.Я. Барановского положила начало таким переходам для одновальных подводных лодок других проектов. Не менее сложным оказался трансокеанский переход подводной лодки К-469 вокруг Африки (Атлантический, Индийский и Тихий океаны) в 1976 г.

Не без трудностей осваивалось подледное плавание лодок второго поколения, учитывая их развитые кормовые стабилизаторы и наличие только одной главной линии вала с далеко вынесенным за корму гребными винтом. В случае его повреждения о лед, возвращение ПЛ в базу становилось проблематичным. Но экипажи под командованием В.В.Анохина, Ю.Г.Сергеичева, А.Н.Шпортько, В.Н.Щербакова, Е.К.Мазовки, В.П.Мамайкина, В.Ф.Ермака выполняли задачи подледного плавания вполне успешно. Не всегда такие плавания обходились без огрехов. АПЛ К-147 в 1971 г. возвратилась из 35-суточного похода под льды Арктики с поврежденным ограждением рубки. При подвсплытии на сеанс связи среди отдельно плавающих льдин на АПЛ К-370 была повреждена труба перископа. Повреждения ограничивали скорость хода, глубину погружения, отрицательно сказывались на уровне подводного шума. Но они не приводили к досрочному прекращению боевой службы АПЛ. Их опыт позволял другим лодкам избегать подобного.

Весьма трудными были боевые службы в зоне Индийского океана. Установленные на лодках агрегаты и устройства не предназначались для работы в условиях высокой температуры забортной воды. Высокая температура, повышенная влажность в отсеках, перегрев механизмов создавали постоянную угрозу возникновения пожара, что в условиях автономного плавания ПЛ могло закончиться катастрофой. Экипажи под командованием А.Н.Шпортько, О.А.Петрова, В.Н.Киселева, А.К.Ураева, Е.К.Мазовки, Ю.К.Русакова и в этих труднейших условиях не допустили срывов выполнения боевой задачи. Конечно, и у них возникали пролемы. Так, АПЛ К-369 (со 166-м экипажем) при швартовке к танкеру “Ахтуба” в районе Мадагаскара попала под его кормовой подзор и погнула часть выдвижных устройств. Их пришлось заменить в условиях пункта маневренного базирования в районах Индийского океана.

Плавания в Атлантике и Средиземном море, которые выполнялись ПЛ дивизии постоянно, были более привычными. Но? учитывая насыщенность этих районов противолодочными силами НАТО, напряженное торговое судоходство, расслабиться при выполнении задач в этих районах было невозможно. АПЛ К-69, К-306, К-398 (со 166-м экипажем) в процессе слежения за иностранными ПЛ сталкивались с отслеживаемыми объектами. К-481 (со 166-м экипажем) при форсировании Гибралтарского пролива коснулась грунта, а АПЛ К-53 в Средиземном море, при нахождении на сеансе связи на перископной глубине столкнулась с нашим сухогрузом “Братство”.

Все эти неприятные случаи приводили к выходу из строя и длительному ремонту АПЛ. Но в то же время они заставляли экипажи и командиров лодок более тщательно готовиться к выполнению задач в море, повышать мастерство при отработке задач на берегу и в полигонах боевой подготовки.

Поддержание технической готовности

Бурный рост атомного подводного флота, наличие значительных конструктивных недостатков в технике и средствах вооружения, отсутствие на начальном этапе должной инфраструктуры технического обслуживания и ремонта делали поддержание технической готовности кораблей весьма проблематичным.

Ко времени основания 3-й ДиПЛ 1-я флотилия атомных подводных лодок, имея в составе около десятка атомоходов, на которых неоднократно возникали отказы техники и средств вооружения, располагала единственной плавмастерской ПМ-6 с весьма ограниченными возможностями судоремонта. К аварийным работам подключались судоремонтные заводы ВМФ СРЗ-10, СРЗ-35 и завод МСП Севмашпредприятия, построивший АПЛ первого поколения.

В начале освоения, когда ресурс значительной части оборудования был очень низок, вся нагрузка по поддержанию высокой степени технической готовности лодок приходилась на личный состав кораблей, ремонтные бригады судостроительных и судоремонтных заводов. Только спустя десятилетие на флотилии был образован плавучий судоремонтный завод ПРЗ-7, способный профессионально выполнять значительный объем профилактических работ при проведении межпоходовых (МПР), навигационных ремонтов (НР), доковых осмотров и ремонтов (ДО и ДР). Правда, сроки и качество проводимых ремонтных работ не всегда выдерживались.

Определенную роль в обеспечении технической готовности сыграли группы гарантийного надзора (ГГН) судостроительных заводов. По АПЛ пр. 671 ГГН Адмиралтейского завода не единожды оказывал существенную помощь подводникам многих кораблей.

С вводом в строй СРЗ "Нерпа", специально построенного для ремонта АПЛ второго поколения, обстановка с поддержанием технической готовности кораблей 3-й ДиПЛ улучшилась. Начиная с 1974 г., подводные лодки пр. 671 стали размещаться в ремонт на СРЗ "Нерпа" в плановом порядке, вместо ранее практикуемого продления межремонтных сроков.

Трудными для дивизии оказались годы передислокации 3-й ДиПЛ из Западной Лицы в Гремиху, когда корабли по много месяцев были разбросаны по разным базам Северного флота. Даже при наличии указанной инфраструктуры поддержание технической готовности кораблей в этих условиях ложилось непосильным бременем на личный состав экипажей. Особенно доставалось электромеханическим боевым частям, от которых при профилактике требовалось проведение большого объема трудоемких работ. Доставалось и другим боевым частям и службам корабля.

При такой системе поддержания технической готовности говорить о высоких процентах боевого использования кораблей дивизии не приходится. Но, тем не менее, атомные подводные лодки плавали много. Издержки системы компенсировались непосильным и напряженным трудом подводников.

3-я дивизия - кузница кадров

Являясь родоначальницей соединения многоцелевых атомных подводных лодок, дивизия принимала в свой состав корабли и экипажи, отрабатывая и совершенствуя их боевое мастерство. За три с лишним десятилетия в ее составе побывало более тридцати АПЛ первого и второго поколений и около десятка вторых экипажей. Четыре АПЛ первого и три второго поколения были переданы в качестве линейных в состав Тихоокеанского флота. Ряд подводных лодок и вторых экипажей после ввода в боевой состав 3-й ДиПЛ создали основу вновь сформированных 6-й и 33-й ДиПЛ многоцелевых подводных лодок, а затем и 24-й. Тысячи людей прошли школу первого соединения многоцелевиков, приобретя опыт и его традиции.

Офицеры, служившие на кораблях и в экипажах 3-й ДиПЛ, пройдя хорошую школу морской выучки, были востребованы на службе в ВМФ. Главнокомандующим ВМФ и адмиралом флота стал командир АПЛ К-21 В.Н. Чернавин. Заместителем ГК ВМФ - Начальником ГТУ, адмиралом стал его сослуживец по лодке инженер-механик В.В. Зайцев. Заместителем ГК ВМФ по боевой подготовке, адмиралом стал А.В. Горбунов, в прошлом старпом АПЛ К-314. Командующими флотами, адмиралами стали А.П.Михайловский, О.А. Ерофеев (Северный флот), В.П. Маслов (Тихоокеанский флот), В.П. Иванов (Балтийский флот). Начальниками штаба флота стали О.М. Фалеев (ТОФ), М.В. Моцак (СФ). Командовали флотилиями подводных лодок А.П. Михайловский, Е.Д. Чернов, В.М. Храмцов, О.М. Фалеев, А.И. Павлов, В.К. Решетов и ряд других офицеров-подводников, прошедших службу на 3-й ДиПЛ. Это лишь вершина айсберга. Кроме них еще были заместители командующих флотилиями (В.М, Монастыршин, Л.И.Жданов), командиры дивизий, заместители командиров дивизий и бригад, флагмехи дивизий и флотилии, начальники НИИ и училищ, руководители организаций и учреждений Министерства Обороны. Все они приумножали славные традиции подводников 3-й ДиПЛ, исповедовавших лозунг «быть всегда впереди»!

Достижения в боевой подготовке

Завеса секретности, окружавшая плотной пеленой труд подводников-атомщиков, многие десятилетия не позволяла публиковать в открытых источниках какую-либо информацию о достижениях 3-й ДиПЛ.

За 35 лет боевой деятельности дивизии ежегодно ее корабли и экипажи принимали участие в призовых торпедных стрельбах, в учениях по поиску и слежению за подводными лодками и надводными кораблями, преодолению противолодочной обороны и в ряде других мероприятий в соответствии с предназначением противолодочной дивизии. Многие корабли и экипажи 3-й ДиПЛ стали призерами. Это были прекрасные страницы истории нескольких поколений подводников-романтиков, отдавших себя без остатка службе и морю. С расформированием в 1996 г. родоначальницы соединений многоцелевых атомных подводных лодок - 3-й ДиПЛ мы лишили себя и будущие поколения благодарной памяти о делах наших подводников.

Что осталось «на слуху» о достижениях в боевой подготовке?

Головная подводная лодка К-3 стала именной - "Ленинский комсомол", известной всему миру, так как сам руководитель партии и государства Н.С. Хрущев летом 1962 г. встречал ее из похода на Северный полюс, вручал высокие награды Родины экипажу атомохода. Длительное время широкой общественности не был известен ее первый командир Л.Г. Осипенко, открывший после Великой отечественной войны уже в мирное время (1958 г.) список Героев Советского Союза.

Подводная лодка К-181, всплывшая в 1963 г. в географической точке «Северный полюс», подарила стране Героев Советского Союза Ю. А. Сысоева и В.А. Касатонова. Она же побывала с официальным визитом в Александрии, удостоилась высокой награды, стала Краснознаменной.
АПЛ второго поколения К-323 с экипажем В.В. Анохина стала именной "50 лет СССР". Эту лодку, именное звание и более полусотни наград экипаж получил после 35-суточного плавания подо льдами Арктики на АПЛ К-147.

И другие подводные лодки, и экипажи дивизии были удостоены внимания, но дела большинства из них остаются забытыми, не востребованными современниками.

Данной статьей мы попытались восполнить эту несправедливость и отдать должное многолетнему подвигу подводников-атомщиков 3-й ДиПЛ.

Как уже говорилось, корабль пр. 627 создавался без какого-либо ТТЗ, разработанного флотом, и по существу, являлся экспериментом. Целесообразность его проведения не может вызывать сомнение. Теоретически он должен был позволить отработать технологию постройки атомных лодок и достаточно ясно сформулировать тактико-технические требования к ним. Однако в нашей стране этого не произошло, и в угоду политической конъюнктуре развернулось серийное строительство кораблей этого класса еще до момента завершения испытаний первого из них. При этом учитывались лишь некоторые из замечаний представителей флота. Можно сказать, что руководству страны был важен факт самого существования АПЛ, а не то, какие задачи они могут решать.

Причем во главу угла, в тот период, ставилось численное наращивание сил, а вовсе не их качество. Отсюда и технологическое несовершенство кораблей, и полное отсутствие представления о том, каким же образом их можно использовать. После Второй мировой войны отечественный флот пополнился большим числом ДЭПЛ нового поколения, чьи проекты были разработаны с учетом опыта создания немецких «электрических» лодок XXI серии. Командование советского флота, в случае начала нового глобального вооруженного конфликта, планировало их использовать по такому же алгоритму, по которому немцы использовали свои подводные силы в годы войны буквально на всех театрах Мирового океана. Неслучайно наши кораблестроительные программы предполагали массированную постройку средних ДЭПЛ пр. 613.

Бесспорно, все понимали, что АПЛ обладают несоизмеримо лучшими боевыми возможностями, нежели их дизельные аналоги. В первую очередь благодаря высокой скорости хода и неограниченной дальности подводного плавания. Но высшие офицеры советского флота плохо себе представляли, каким же образом можно организовать их боевое использование. Справедливости ради отметим, что и их американские коллеги находились в схожей ситуации. Однако в США, приступая к программе создания первых АПЛ, лишь хотели выявить возможность постройки транспортируемого ядерного реактора, и выяснить, какими боевыми возможностями будет обладать оснащенная им обычная эскадренная лодка. Только после того, как был построен целый ряд экспериментальных кораблей, и удалось отработать концепцию многоцелевой лодки, приступили к крупносерийной постройке АПЛ.

В нашей же стране все складывалось совершенно иначе. Форсированными темпами начали строить довольно крупную серию торпедных АПЛ, несущих в себе целый букет «детских» болезней свойственных любому технологическому прорыву. Серию ограничили лишь тогда, когда стала очевидной вся бесперспективность такого подхода. Действительно, корабли пр. 627 и пр. 627А имели морально устаревшее гидроакустическое вооружение (уровня ДЭПЛ пр. 611) и обладали большим уровнем первичных физических полей, не позволявшим им эффективно прорывать систему ПЛО вероятного противника и вести борьбу с его лодками – опять же из-за несовершенства средств гидроакустики и отсутствия соответствующего вооружения.

Получалось, что отечественные торпедные АПЛ первого поколения могли быть привлечены только к борьбе с торговым судоходством. Однако для успешного решения этой задачи существовало два весьма существенных препятствия – ограниченные возможности радиотехнических средств этих кораблей и их сравнительная малочисленность. Находясь в подводном положении, эти лодки практически не могли обнаружить идущий в океане конвой, а развернутая из них завеса оказалась бы небольшой – как и в случае с АПЛ пр. 675, требовалось наведение со стороны командного пункта флота или авиации. Как известно, выходы на сеансы связи и самолеты-разведчики неизбежно демаскировали лодки, что позволяло конвоям или отдельным судам уклоняться от них.

Тем не менее, отечественные торпедные АПЛ первого поколения сыграли весьма существенную роль в развитии отечественного флота. Прежде всего, опыт их эксплуатации позволил выработать четко сформулированные ТТЗ к атомным лодкам второго поколения. На этих кораблях прошли подготовку большое число подводников, ранее не связанных с атомным флотом. Они широко использовались для отработки приемов подледного плавания и всплытия в полынье. Именно торпедные лодки первого поколения первыми в нашей стране достигли Северного полюса и совершили трансарктические переходы. Благодаря им отечественные АПЛ освоили арктические и тропические районы Мирового океана. Как это не звучит цинично, нельзя не сказать о том, что многочисленные аварии и катастрофы этих кораблей, сопровождавшиеся гибелью людей, заложили основы современной организации борьбы за живучесть (БЗЖ) на отечественных АПЛ и правил радиационной безопасности.

Всего с сентября 1955 г. по июнь 1963 г. на ССЗ-402 в Молотовске (ныне г. Северодвинске) построили 14 кораблей пр. 627, пр. 627А и пр. 645. По вполне понятным причинам после вступления в строй все они входили в состав Северного флота.

В принципе, на начальном этапе эксплуатации первых советских АПЛ перед их экипажами стояли две основные задачи: определение в процессе испытаний тактических свойств кораблей, а также освоение принципиально новых районов плавания, таких как арктические и тропические воды. От решения этих задач зависели перспективы развития отечественного подводного флота. Наиболее полное выявление тактических свойств АПЛ позволяло не только определить их боевые возможности, но и сформулировать ТТЗ к кораблям следующего поколения. Освоение новых районов плавания имело как практическое, так и политическое значение.

Практическая сторона вопроса имела несколько аспектов. Прежде всего, требовалось определить работоспособность новой техники в различных климатических условиях. Не менее важным являлось навигационное обеспечение плавания в этих районах, начиная от составления новых навигационных карт (так как старые оказались неточными или не отвечали условиям плавания в высоких широтах) и заканчивая отработкой приемов использования иностранных радионавигационных систем, таких как LORAN-A и LORAN-C. Когда в августе 1958 г. американские Nautilus, а затем и Skate (SSN-578) достигли Северного полюса, стало очевидным, что АПЛ способны длительное время плавать под паковыми льдами. В этих районах они были практически неуязвимы для противолодочных сил и средств. Благодаря этому носители ВР могли с успехом решать поставленные перед ними боевые задачи, а лодки с преимущественно торпедным вооружением – скрытно и быстро выходить в заданные районы патрулирования. Для нашего флота освоение арктических районов было важно еще и тем, что позволяло осуществлять трансокеанские переходы кораблей по самому короткому маршруту – подо льдами Северного Ледовитого океана.

В условиях острого противостояния между Советским Союзом и США руководство нашей страны не могло мириться с достижениями своего вероятного противника и потребовало от командования ВМФ и руководства промышленности быстрейшего достижения атомными лодками Северного полюса, что должно было наглядно продемонстрировать возможности отечественной экономики. Отчасти этим объясняется та поспешность, с которой строились первые отечественные АПЛ. Только в одном 1960 г. ввели в строй три лодки – К-5, К-8 и К-14.

Один из этих кораблей – К-8 – должен был первым достичь Северного полюса, а другой – К-14 – южной Атлантики. На первый взгляд, поход к Северному полюсу для лодки довольно простая задача. Однако ее реализация была делом чрезвычайно рискованным и даже авантюрным, учитывая техническую надежность отечественных АПЛ первого поколения. Под паковым льдом экипаж корабля, в случае выхода из строя главной энергетической установки, был обречен на верную гибель. Да и по чисто техническим причинам ее реализация оказалась сложной проблемой – достаточно проследить за подготовкой и осуществлением первого похода советской АПЛ к Северному полюсу.

Все началось с проверки работы в высоких широтах и подо льдом навигационного комплекса «Плутон» и, в первую очередь, его системы курсоуказания (КСУ). Для этого в навигацию 1959 г. К-3 совершила из Северодвинска три выхода в море общей продолжительностью 45 суток. Ни в Баренцевом, ни в Норвежском морях лед в широтах до 80° обнаружить не удалось. Поэтому испытания решили проводить в Гренландском море. Во время третьего похода лодка провела подо льдом около 10 суток, но достигнув широты примерно 79°30", во время всплытия в битом льду сломала перископ – пришлось возвращаться в Северодвинск. Тем не менее, комплекс «Плутон» прошел испытания, и как оказалось, он не обеспечивал требуемую точность счисления в высоких широтах.

50* Все они вначале входили в состав 20-й ОБПЛ, которую в июле 1961 г. преобразовали в 1-ю ФлПЛ, состоявшую из двух дивизий: 3-й ДиПЛ и 31-й ДиПЛ. Флотилия базировалась в губе Западная Лица. В состав первой дивизии входили торпедные АПЛ указанных проектов, а в состав второй -АПЛ пр. 6S8, вооруженные БР.

51* В некоторых источниках его ошибочно именуют «Плутоний».

К-3 на Северном полюсе (июль 1962 г.)

С учетом этих походов на К-8 укрепили ограждение рубки, установили вторые комплекты эхолота «Айсберг» и эхоледомера «Лед», пульт штурмана, дополнительно два гироазимута и самописец для обсервации по подводным взрывам. Доработанный навигационный комплекс получил название «Плутон-У». В 1960 г. в рамках подготовки к походу на Северный полюс корабль несколько раз выходил в море. Однако 13 сентября произошла авария главной энергетической установки (на ней мы еще остановимся), и К-8 вместо похода на север отправилась в Северодвинск для восстановительного ремонта. Ее место заняла К-3.

После того как в 1959 г. эту лодку с поломанным перископом возвратили в Северодвинск, она прошла модернизацию. В ходе нее в дополнение к комплексу «Плутон» в первом отсеке смонтировали опытный образец навигационного комплекса «Сила-Н», который обеспечивал плавание в географической системе координат до широты 82° и квазигеографической в диапазоне широт от 80° до 90°. Этот комплекс включал в себя два гироазимута, гировертикаль, два гирокомпаса, лаг и автопрокладчик. Все эти механизмы и оборудование смонтировали вместо стеллажей для четырех нижних ТА, что сократило общий боезапас до 14 торпед и ухудшило условия обитаемости, так как экипаж увеличился на шесть человек (за счет введения дополнительной электронавигационной группы). Там же, в первом отсеке, оборудовали дополнительную штурманскую рубку.

На К-3 также усилили ограждение рубки и выдвижных устройств, обтекателей ГАС, установили вторые комплекты эхолота «Айсберг» и эхоледомера «Лед», стабилизаторы курса и глубины, три телевизионные установки системы «Креветка» со светильниками для наблюдения за нижней поверхностью ледового покрова и два гравиметра (для измерения вертикальной и горизонтальной составляющих земного магнетизма). Кроме того, смонтировали аппаратуру «Полюс» – для определения отражающей способности льда и «Береста» – для измерения скорости звука в воде.

В августе-сентябре и декабре 1961 г. К-3 предприняла два тренировочных похода под ледовую кромку Карского моря, доходя до широты 81°47". Во время этих выходов проверялась работа навигационного комплекса «Сила-Н», выяснялась возможность пролома корпусом льда толщиной до 40 см и всплытия в полынье без хода по данным перископа. Одновременно велся промер глубин. После них Главком ВМФ С.Г. Горшков принял решение о походе корабля к Северному полюсу.

11 июля 1962 г. лодка под командованием капитана 2 ранга Л.М. Жильцова вышла из губы Западная Лица и направилась к Северному полюсу. Старшим на ее борту был командующий 1-й ФлПЛ контрадмирал А.И. Петелин. Авантюризм всего этого мероприятия подчеркивают две телеграммы, которые получил командир корабля перед самым отходом от причала. В первой из них С.Г. Горшков и Член Военного совета ВМФ адмирал В.М. Гриша- нов напутствовали экипаж на подвиг во имя Родины. Во второй телеграмме главный конструктор парогенераторов Г.А. Гасанов требовал немедленно отменить поход, ввиду того, что все они практически полностью «выбили» свой ресурс и имели критический запас прочности. Однако «русская рулетка» была запущена, и спасти К-3 могла только случайность.

Лодка прошла между островом Медвежий и архипелагом Шпицберген и на широте 79° вышла на нулевой меридиан. 13 июля 1962 г. она всплыла в надводное положение в точке рандеву с обеспечивающим тральщиком и уточнила свое место астрономическим способом. 14 июля 1962 г. К-3 вошла под ледовую кромку и спустя четыре часа на широте 80° перевела комплекс «Сила-Н» в квазигеографическую систему координат. На следующие сутки лодка всплыла в полынье (на широте 85°54"), уточнила свое место по Солнцу (невязка составила около 5 миль) и затем продолжила движение к полюсу. Во время перехода велся замер глубин, благодаря чему удалось подтвердить гипотезу о существовании хребта Я.Я. Гаккеля. В частности, корабль прошел над одной из его вершин (глубина 401 м), которую впоследствии назвали его именем – Ленинский комсомол.

Утром 17 июля 1962 г. К-3 по счислению прошла Северный полюс. Из-за отсутствия чистой воды всплыть не удалось (толщина льда в этом месте достигала 4,5 м). После этого она прошла прежним курсом (по меридиану 180°) 20-30 миль для гарантии достижения Северного полюса и повернула на обратный курс. Спустя час лодка вторично по счислению прошла Северный полюс. Всплыть удалось только 18 июля 1962 г. в небольшой полынье, заполненной битым льдом толщиной 1,2-2 м. После обсервации, проведенной при помощи радиомаяков, оказалось, что корабль находится к западу от нулевого меридиана. 19 июля 1962 г. К-3 вновь всплыла во льду и определилась по солнцу – невязка составила 34 мили. На следующие сутки она вышла из-под пакового льда и направилась в Иоканьгу (пос. Гремиха), куда впоследствии перебазировали (по мере вступления в строй АПЛ пр. 671) все корабли пр. 627А, входившие в состав СФ.

21 июля 1962 г. в Иоканьге К-3 встретили Секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущев и Министр обороны маршал Советского Союза Р.Я. Малиновский. Личный состав лодки и представители промышленности, участвовавшие в походе, были предоставлены к различным правительственным наградам. В частности, контр-адмирал А.И. Петелин, капитан 2 ранга Л.М. Жильцов и инженер-капитан 2 ранга Р.А. Тимофеева были представлены к званию Героя Советского Союза. Соответствующий указ, по личному распоряжению Н.С. Хрущева, 21 июля 1962 г. опубликовали в газете «Правда», и это произвело эффект разорвавшейся бомбы не только в нашей стране, но и за рубежом. Достаточно, сказать, что высшее командование ВМС США никак не комментировало это событие больше шести месяцев, столь неожиданным оно оказалось.

Весь авантюризм первого похода советской АПЛ к Северному полюсу, нисколько не умаляющий мужество и профессионализм экипажа корабля, проявил себя буквально через два месяца после его завершения. В начале октября 1962 г. во время пребывания в полигоне боевой подготовки в подводном положении «потекли» парогенераторы реакторов обоих бортов. К-3 была вынуждена всплыть в надводное положение и в дизель-генераторном режиме следовать в базу. 26 февраля 1963 г. ее привели в Северодвинск и поставили в восстановительный ремонт, который продолжался до 27 ноября 1965 г. В процессе проведения работ пришлось вырезать и заменить реакторный отсек новым.

К этому времени стало очевидным, что частые отказы парогенераторов были обусловлены низким качеством конструкционных материалов, из которых они изготавливались. Поэтому работоспособность парогенераторов составляла всего 250-750 часов при гарантированном ресурсе 4000 часов. Не случайно, когда в 1962 г. возник Карибский кризис, советский флот не смог направить в западную часть Атлантики ни одной своей АПЛ. Данное обстоятельство заставило на кораблях, заложенных после 1961 г., установить новые, более надежные, парогенераторы, изготовленные из углеродистой стали. Однако и их впоследствии (в процессе проведения различного рода ремонтов) заменили парогенераторами, изготовленными из титановых сплавов.

Вообще в 1962 г. штаб и корабли 3-й ДиПЛ (а после перебазирования в Иоканьгу – 7-й ДиПЛ) помимо обеспечения перехода К-3 к Северному полюсу, решали следующие задачи: дальнейшее освоение районов плавания в оперативной зоне СФ; подготовка и стажировка экипажей строившихся АПЛ после их подготовки в учебных центрах ВМФ, а также испытания новой техники. Так, например, К-21 после завершения отработки задач боевой подготовки с 24 марта по 14 мая 1962 г. впервые среди однотипных кораблей предприняла поход на полную автономность. Затем, в рамках подготовки к походу К-3 к Северному полюсу, она отрабатывала приемы всплытия в полынье, образовавшейся после четырех- торпедного залпа под паковый лед. Проверяла работу эхоледомеров и системы кур- соуказания в широтах до 85°, а также способы определения места при помощи теодолитов и прослушиванием подрывов специальных зарядов, сбрасываемых с обеспечивающих надводных кораблей.

После завершения похода К-3 к Северному полюсу, перед командованием 1-й ФлПЛ, были поставлены следующие новые задачи: обеспечение первого трансарктического перехода на ТОФ двух лодок соединения; первого похода на боевую службу в Средиземном море; переход одного корабля к Северному полюсу и разработка новых тактических приемов боевого использования АПЛ. Характерно то, что Генеральный штаб ВС СССР для перехода на Дальний Восток выделил К-115, которую первой среди АПЛ отечественного флота оснастили парогенераторами, изготовленными из титановых сплавов. Решение о том, какой корабль пойдет на Северный полюс, а какой совершит трансарктический переход, должно было принять командование СФ.

24 февраля 1963 г. на специальном совещании с участием высших офицеров СФ и представителей 1-й ФлПЛ поступило предложение отправить на полюс только что завершившую испытания К-181, а на Дальний Восток – К-178 под командованием капитана 2 ранга А.П. Михайловского. При этом планировалось, что эта лодка, вооруженная БР, начнет движение по маршруту только после того, как К-115 достигнет Камчатки. Подготовка этого корабля к походу прошла на удивление гладко. Ни один из контрольных выходов в море не сопровождался аварийными ситуациями, связанными с работой главной энергетической установки.

3 сентября 1963 г. лодка вышла в трансарктический переход на Дальний Восток под командованием капитана 2 ранга И.Р. Дубяга. Старшим на борту бьш начальник штаба 1-й ФлПЛ капитан 1 ранга В. Кичев. Во время перехода велся промер глубин при помощи эхолота. Благодаря этому удалось подтвердить гипотезу о том, что Уральский хребет вдается далеко в Северный Ледовитый океан. После пересечения хребта К-115 должна была выйти на дрейфующую станцию СП-10. Однако 11 сентября 1963 г. попытка всплыть возле этой станции завершилась ударом о паковый лед из-за того, что командир корабля не пользовался перископом, ориентируясь исключительно по данным эхоледомера. В результате были повреждены ограждение рубки и вертикальный стабилизатор.

АПЛ пр. 627А (слева) и пр. 658М СФ на отстое, после исключения из списков флота

12 сентября 1963 г. при помощи эхоледомера удалось обнаружить полынью в районе станции СП-12. При этом хорошо прослушивались взрывы специальных зарядов, сбрасываемых полярниками. На этот раз всплытие в полынье в районе станции происходило с соблюдением всех правил и закончилось успешно. В соответствии с письменным указанием Н.С. Хрущева в адрес КП ВМФ открытым текстом была передана соответствующая радиограмма. Из-за пасмурной погоды точно определить свое место лодке не удалось. Она продолжила движение к Беринговому проливу, руководствуясь данными счисления.

16 сентября 1963 г. корабль вышел из-под пакового льда и после уменьшения глубин до 20 м всплыл в надводное положение. Когда К-115 вышла к горлу Берингова пролива, в нем уже патрулировал ледокол Береговой охраны США. Он не осмелился приблизиться к советской лодке, так как ее сначала прикрывала авиация ТОФ, а затем ледокол Пересвет. 17 сентября 1963 г. корабль прибыл в Петропавловск-Камчатский. На подходах к базе его встретил заместитель командующего ТОФ вице-адмирал Г.К. Васильев, который подписал приемный акт. За трансарктический переход К-115 ее командиру капитану 2 ранга И.Р. Дубяга было присвоено звание Героя Советского Союза, а остальной экипаж наградили орденами и медалями.

Тем временем К-181 готовилась к штурму Северного полюса. Она была вооружена новейшим навигационным комплексом «Сигма-627», который решал примерно те же задачи что и комплекс «Сила-Н», установленный ранее на К-3. Однако подготовка к походу осложнялась тем, что во время постройки лодки этот комплекс полностью не укомплектовали и не установили некоторое оборудование, необходимое для плавания в высоких широтах. Оно доставлялось в аэропорт Североморск-2 на самолетах прямо с заводов-изготовителей, а затем на грузовиках перевозилось в Западную Лицу и монтировалось на корабле.

Такая спешка привела к тому, что многие образцы оборудования не прошли должных испытаний, и во время контрольных выходов К-181 на ее борту порой находилось до 300 человек, включая представителей штаба СФ, науки и промышленности. Несмотря на все проблемы корабль в соответствии с планом 25 сентября 1963 г. направился к Северному полюсу. Им командовал капитан 2 ранга Ю.А. Сысоев. Старшим на борту был командующий СФ адмирал В.А. Касатонов. Вместе с ним в походе принимали участие 15 офицеров различных штабов, а также пять представителей прессы – всего вместе с экипажем 124 человека (вместо 104, предусмотренных штатным расписанием). Несмотря на это поход прошел успешно. 29 сентября лодка всплыла в полынье, в непосредственной близости (в двух кбт) от Северного полюса, и 4 октября 1963 г. благополучно возвратилась в Западную Лицу. За 219 часов похода она провела подо льдами около 107 часов.

Наряду с Арктикой первые советские АПЛ активно осваивали и тропические широты. Во второй половине 1963 г., после отработки задач боевой подготовки К-133 под командованием капитана 2 ранга Ю.А. Слюсарева совершила 51-суточный поход в экваториальные воды Атлантики. Во время этого плавания проверялась работа технических средств корабля в зоне повышенных температур забортной воды и в условиях повышенной влажности внутри отсеков. Из похода корабль возвратился с вышедшими из строя парогенераторами, что заставило в октябре 1964 г. поставить его в восстановительный ремонт.

Схожую задачу в первой половине 1964 г. решала К-159. Она первой среди отечественных АПЛ вышла на боевую службу в Средиземное море, которая продолжалась 35 суток. Пролив Гибралтар корабль дважды форсировал под иностранными торговыми судами и, судя по всему, оставался незамеченным для противолодочных сил и средств вероятного противника.

Во время этого похода отрабатывались способ определения места при помощи радионавигационной системы LORAN-C и приемы слежения за группировками надводных кораблей ВМС стран NATO. Одновременно проверялась (как и в случае с К-133) работа технических средств в условиях повы- шенныхтемпературы и влажности.

К-42 с 7 сентября по 2 октября 1964 г. несла боевую службу в северной Атлантике, в районе проведения учений ВМС стран NATO «Feniks-64». Используя корабельные радиотехнические средства, она проверяла соответствие между фактическими действиями корабельных группировок вероятного противника и теми, что были предписаны соответствующими боевыми документами. Два последних похода положили начало регулярному несению боевой службы советскими АПЛ различного назначения в отдаленных районах Мирового океана. При этом корабли решали различные задачи: от поиска и слежения за кораблями вероятного противника до выявления возможностей его противолодочных сил и средств. Порой эти задачи совершенно не соответствовали боевым возможностям лодок пр. 627 и пр. 627А. Наиболее наглядным примером этого может служить поход К-21 в Норвежское море, осуществленный в период с 23 апреля по 21 мая 1964 г. Он проводился в рамках учений «Ограда». В соответствии с их легендой кораблю надлежало отработать различные приемы поиска и слежения за американскими АПЛ под паковым льдом. Мало того, что радиотехнические средства и высокий уровень первичного акустического поля в принципе не позволяли К-21 с высокой эффективностью решать подобные задачи, она еще и не могла далеко заходить под лед, из-за низкой надежности главной энергетической установки. Единственным объяснением столь своеобразного использования первых отечественных АПЛ с торпедным вооружением первого поколения может служить то, что в тот период они являлись единственной силой, способной бороться с лодками ВМС США под ледовым панцирем.

Примером более продуманного использования этих кораблей могут служить походы К-181 в Норвежское море и северную Атлантику, осуществленные с 16 марта по 14 апреля и с 17 июля по 15 августа 1964 г.

в рамках все тех же учений «Ограда». Перед кораблем стояла задача выяснить возможности вероятного противника по обнаружению отечественных АПЛ на противолодочных рубежах, и в частности, эффективность работы системы SOSUS. В этих походах лодку сопровождали два корабля- разведчика, которые фиксировали действия командования ВМС США в зависимости от маневрирования К-181. Такую же задачу, но подо льдами Арктики с 4 марта по 4 апреля 1965 г. решала К-50. Со схожим заданием в начале февраля 1965 г. к восточному побережью США отправилась К-159, но 2 марта 1965 г. на ней обнаружили течь левого конденсатора. Корабль был вынужден возвратиться в базу.

В 1966 г. 3-я и 7-я ДиПЛ, в состав которых входили АПЛ пр. 627и пр. 627А, продолжали отрабатывать задачи боевой подготовки и обеспечивать выход кораблей на боевую службу. Кроме того, первое из соединений готовило к переходу на Дальний Восток К-14 и К-133. Наибольший интерес вызывает перебазирование К-133 через Атлантику и Тихий океан (одним из так называемых южных маршрутов). Она вышла из губы Западная Лица 2 февраля 1966 г. и совместно с К-116(пр. 675) направилась к проливу Дрейка. Кораблем командовал капитан 2 ранга Л.Н. Столяров. Старшим на борту был командир 1-й ФлПЛ контр-адмирал А.И. Сорокин. Переход обеспечивали экспедиционное океанографическое судно Гавриил Сарычев и танкер Дунай. В навигационном отношении маршрут перехода был совершенно неизвестен. Штурманам даже пришлось вести прокладку на картах-сетках, поднятых по британским генеральным картам. Ввиду отсутствия эффективных средств определения места, счисление получали от Гавриила Сарычева.

Из-за высокой вероятности встречи с айсбергами пролив Дрейка лодки форсировали, следуя за судами обеспечения, которые указывали им курс и глубину погружения. Во время перехода все время велся промер глубин. 26 марта 1966 г. группа АПЛ благополучно прибыла в Петропавловск-Камчатский, пройдя 21 000 миль (за 52 суток) без всплытия в надводное положение. К-14 перешла на Дальний Восток с 30 августа по 17 сентября 1966 г. по ставшему уже традиционным маршруту – через воды Арктики. Командиром корабля был капитан 1 ранга Д. Голубев. Лодка всплывала в районе дрейфующей полярной станции СП-15. За успешное выполнение поставленных задач командиры обеих АПЛ (К-14 и К-133) их механики, а также старшие на переходах были представлены к званию Героя Советского Союза, а остальные члены экипажей – к орденам и медалям.

После прибытия в Петропавловск-Камчатский третьей АПЛ пр. 627А, там сформировали 45-ю ДиПЛ 2-й ФлПЛ. Корабли этого соединения практически сразу приступили к несению боевой службы в Японском и Охотском морях, а также в Тихом океане. В сентябре 1968 г. к ним присоединилась К-42, которая в период с 20 августа по 5 сентября 1968 г. под командованием капитана 1 ранга В.И. Заморева совершила трансарктический переход. По целому ряду причин эксплуатация всех четырех АПЛ пр. 627А, входивших в состав ТОФ, не сопровождалась аварийными ситуациями, связанными с главной энергетической установкой. Причин здесь было несколько.

Эти корабли имели довольно надежные парогенераторы (правда, К-14 после замены реакторного отсека в 1962-1964 гг.), изготовленные из титановых сплавов. Они были тщательно подготовлены к переходу на Дальний Восток и перед ним практически не эксплуатировались. Экипажи кораблей отличались хорошей теоретической и практической подготовкой. Перед переходами они прошли стажировку на однотипных лодках СФ. Однако, оказавшись на Камчатке АПЛ пр. 627А оказались в непростой ситуации, в общем-то, характерной для всего советского ВМФ. Дело в том, что в этом регионе практически отсутствовала ремонтная база, во всяком случае, необходимая для нормальной эксплуатации кораблей этого класса. Только в середине 70-х годов на Камчатке ввели в строй СРЗ-49, и появилась возможность ремонта АПЛ, базирующихся на полуострове. До этого они вынуждены были уходить для ремонта в СРЗ на Большом Камне возле Владивостока. Ситуация усугублялась тем, что на п-ве Камчатка также базировалось пять других АПЛ первого поколения пр. 675, входивших в состав 10-й ДиПЛ. По целому ряду причин они эксплуатировались более интенсивно, нежели корабли с торпедным вооружением, и поэтому чаще нуждались в среднем ремонте. Причем ремонту носителей ПКРК отдавался приоритет.

Даже наличие СРЗ-49 кардинальным образом не решало проблемы поддержания АПЛ в боеготовом состоянии. Попытки Главкома ВМФ сократить сроки выполнения ремонтов и улучшить их качество путем издания соответствующих приказов, направленных на повышение КОИ, носили чисто декларативный характер, так как фактически исполнены быть не могли. Да и сама организация службы АПЛ на Дальнем Востоке отличалась от той, что имелась в западной части страны. Сравнительная малочисленность кораблей и огромные просторы Тихого и Индийского океанов, заставляла увеличивать продолжительность их боевой службы до шести и более месяцев. Все та же К-42 в 1983 г. предприняла поход продолжительностью 270 суток, с пополнением запасов в пунктах маневренного базирования в бухте Кам-Рань (или Камрань). За время похода лодка находилась в море 140 суток и прошла в общей сложности свыше 25 000 миль. Как известно, боевых служб такой продолжительности АПЛ СФ не несли. Длительные походы, без хорошо организованного текущего ремонта механизмов и оборудования, не могли не сказаться на техническом состоянии кораблей. Мало того, дальневосточные АПЛ пр. 627А эксплуатировались, как правило, в районах с повышенными влажностью и температурой, к которым они были плохо приспособлены.

Все это привело к тому, что последний раз на боевую службу эти корабли, входившие в состав ТОФ, выходили в 1983 г. После этого они находились в перманентном ремонте. С одной стороны, это объяснялось техническим состоянием лодок, а с другой – отсутствием военной целесообразности приведения их в боеготовое состояние. На этом мы еще остановимся, а здесь хотелось бы обратить внимание на малое количество автономных походов, предпринятых этими кораблями после перехода на Дальний Восток. Меньше всего их было у К-42 и К-115 (по три общей продолжительностью соответственно 270 и 119 суток), а больше всего – у К-133 и К-14 (соответственно шесть и семь общей продолжительностью 294 и 295 суток). В среднем на каждую из лодок приходилось по 4,85 службы, в то время как на однотипные корабли СФ (не считая погибшей К-8 и экспериментальной К-27) – по девять служб, то есть они использовались почти в два раза интенсивней. Хотя усредненная продолжительность боевых служб АПЛ пр. 627А (пр. 627) СФ и ТОФ была примерно одинаковой (соответственно 47 и 51,5 суток), первые находились в автономных походах в среднем 422,6, а вторые – 244,5 суток.

Из тихоокеанских АПЛ пр. 627А первой утратила боеспособность К-115. В октябре 1978 г. на ней в пятом отсеке произошел взрыв регенеративного патрона индивидуального дыхательного устройства ПДУ-1 одного из подводников. Личный состав был выведен из отсека, после чего отсек загерметизировали. Корабль на СРЗ-49 поставили в восстановительный ремонт. В августе и октябре того же года на нем происходили возгорания электрооборудования, приведшие к повреждению ряда механизмов. Формально на лодке проводились восстановительные работы, но фактически в течение почти 10 лет она простояла у заводской стенки. В 1986 г. из-за технического состояния и отсутствия военной целесообразности проведения восстановительного ремонта К-115 исключили из списков флота.

Вслед за ней утратила боеспособность К-42. В мае 1985 г. на СРЗ-49 ее поставили в средний ремонт. Лодка была ошвартована рядом с К-431, на которой 10 августа 1985 г. во время перегрузки активной зоны произошло два тепловых взрыва одного из реакторов. К-42 также оказалась сильно загрязненной. Сначала для восстановительного ремонта лодки не хватало средств, а затем его и вовсе решили не проводить. Корабль в январе 1986 г. в бухте Павловского поставили на прикол, а 14 марта 1989 г. исключили из списков флота.

В середине 1983 г. К-133 предприняла автономный поход на свою последнюю боевую службу. После его завершения было решено в дальнейшем использовать лодку исключительно для боевой подготовки сил флота, и это не смотря на то, что с мая 1980 г. по январь 1982 г. она прошла средний ремонт и находилась в сравнительно неплохом техническом состоянии. В принципе, судьбу этого корабля повторила К-14. В первой половине 1969 г. на ней установили экспериментальную СОКС «Снегирь». В сентябре-октябре того же года, в рамках учений ТОФ лодка занималась поиском и слежением за АПЛ ВМС США в Филиппинском море и на подходах к о. Гуам. К-14 удалось при помощи этой системы почти 40 суток отслеживать один из кораблей вероятного противника. Благодаря этому успеху СОКС «Снегирь» получила развитие и впоследствии одна из ее модификаций устанавливалась на отечественных АПЛ третьего поколения.

К-14 на отстое, после исключения из списков флота

В 1975 г. АПЛ возвратилась из последней боевой службы. Ее поставили в так называемый текущий ремонт, который продолжался до 1978 г. После его завершения корабль выходил в море лишь для отработки задач боевой подготовки противолодочных сил флота. В 1982 г. его поставили в средний ремонт. В марте 1986 г. К-14 формально ввели в строй, но фактически она продолжала простаивать у заводской стенки. В феврале 1988 г. в трюме седьмого отсека корабля произошел пожар. Его удалось сравнительно быстро ликвидировать подачей огнегасителя системы ЛОХ. Лодку не восстанавливали. В марте того же года было введено ограничение на использование реакторов с разрешением выхода ее в море только для боевой подготовки сил флота. Судя по всему, К-14 поставили на прикол и ни к чему уже больше не привлекали, а в 1990 г. исключили из списков флота.

Несколько иначе сложилась судьба отечественных АПЛ с торпедным вооружением, входивших в состав СФ. В европейской части нашей страны имелась развитая судостроительная и судоремонтная промышленность, благодаря чему долгое время удавалось поддерживать эти корабли в хорошем техническом состоянии. По мере вступления в строй АПЛ второго поколения вероятный противник был вынужден развивать свои противолодочные силы и средства, что неизбежно сводило на нет боевые возможности кораблей пр. 627 и пр. 627А.

Во второй половине 60-х годов они несли боевую службу в северной и центральной Атлантике, а также в Средиземном море. Участие их в различных научных и технологических экспериментах постепенно сходило к нулю. Несмотря на большую шумность и несовершенство радиотехнических средств, этим кораблям иногда удавалось достигать значительных успехов в деле решения боевых задач, что бесспорно являлось следствием отличной подготовленности экипажей. Так, например, в начале октября 1968 г. К-181, следуя на боевую службу в Средиземное море, на подходах к проливу Гибралтар обнаружила АУГ ВМС США во главе с авианосцем Saratoga (CVA-60), которая направлялась в западную Атлантику. Командир АПЛ (капитан 2 ранга В.М. Борисов) донес на КП ГК ВМФ об обнаруженном соединении и получил приказ следовать за ним. К-181 длительное время скрытно следила за корабельной группировкой вероятного противника вплоть до восточного побережья США. Интересно то, что, во время следующей боевой службы в Средиземном море – с 1-го по 31 декабря 1969 г. – она оказывала помощь вооруженным силам Египта и первой среди отечественных АПЛ с деловым визитом посетила иностранный порт – Александрию.

Эксплуатация кораблей в тот период была довольно интенсивной. Достаточно рассмотреть только один год службы одного из них – К-3. Первые три месяца 1967 г. эта лодка занималась боевой подготовкой в Баренцевом море, а во второй половине мая 1967 г. участвовала в совместных учениях ВМФ и флотов стран Варшавского договора в Норвежском море. После возвращения из этого похода корабль поставили в постоянном пункте базирования на боевое дежурство. 11 июля 1967 г. он направился на боевую службу в Средиземное море. Во время возвращения из нее К-3 получила приказ выполнить демаскирующее маневрирование на Фареро-Исландском противолодочном рубеже. После выполнения этого задания лодка направилась в базу, и 8 сентября 1967 г. на ней произошел пожар, приведший к большим человеческим жертвам.

Порой такая интенсивность эксплуатации была обусловлена просто плохой организацией работы штабов. В феврале 1967 г. К-52 была введена в строй после среднего ремонта. После отработки задач боевой подготовки в начале мая 1967 г. корабль привлекли к участию в съемках фильма о покорении Северного полюса АПЛ ВМФ Советского Союза (он имитировал К-3). 20 мая 1967 г. лодка вышла из губы Западная Лица и направилась в Норвежское море для участия в совместных учениях Балтийского и Северного флотов. После их завершения К-52 должна была возвращаться в базу, но неожиданно получила приказ КП ГК ВМФ следовать для несения боевой службы в Средиземное море. На тот момент на корабле был всего лишь недельный запас провизии, а по оперативным данным КП он был полным. Интересно то, что штурмана на лодке не было – перед выходом в море он заболел, а плавание в Норвежском море больших проблем для оставшегося личного состава БЧ-1 не вызывало. Иное дело – Средиземное море. Достаточно сказать, что для выхода в заданный район несения боевой службы К-52 была вынуждена совершать переход к Гибралтару на полном ходу, без какой-либо обсервации. Да и сам по себе скрытный проход через этот пролив являлся непростой задачей.

Тем не менее, хорошо подготовленный экипаж со всеми поставленными задачами справился, и 6 июня 1967 г. корабль прибыл на внешний рейд Тель-Авива в назначенное время. Здесь он обнаружил одну из АУГ ВМС США, на которую несколько раз выходил в учебную торпедную атаку. Что же касается продуктов питания, то их полностью съели уже в первой половине июня 1967 г., и экипаж начал в буквальном смысле этого слова голодать. Однако только в ночь на 11 июля 1967 г. (то есть через месяц после начала этого вынужденного «поста») К-52 смогла пополнить запасы провизии и средств регенерации с плавбазы Магомед Гаджиев.

В начале 70-х годов, по мере пополнения советского флота торпедными АПЛ второго поколения, постепенно сокращались районы боевых служб кораблей проектов 627 и 627А. Объясняется это тем, что ограниченные возможности технических средств и высокий уровень первичного акустического поля не позволяли им достаточно эффективно осуществлять поиск и слежение за корабельными группировками противника в открытом океане. Мало того, постепенно сложилась ситуация, когда противолодочные силы и средства вероятного противника сравнительно легко контролировали столь технически несовершенные корабли. О том, как мог осуществляться этот контроль, уже было показано на примере нескольких боевых служб лодок пр. 675ТОФ. Понятно, что в этих условиях отечественные АПЛ первого поколения были не способны эффективно использовать свое оружие.

Единственным районом, где их боевое использование могло быть осуществлено с тем или иным успехом оказалось Средиземное море. С одной стороны, на его, сравнительно небольшом пространстве задача поиска лодкой корабельных группировок противника решалась гораздо проще, нежели в открытом океане. С другой стороны, несколько лодок могли надежно перекрыть все районы этого закрытого бассейна. Несмотря на наличие стационарной системы дальнего гидроакустического наблюдения возможности противолодочных сил и средств в Средиземном море были ограничены из-за интенсивного судоходства и постоянного присутствия 5-й оперативной эскадры (ОПЭСК) ЧФ. Немаловажным являлось и то, что корабли проектов 627 и 627А осуществляли отвлекающее маневрирование, что увеличивало шансы АПЛ второго поколения на успешный прорыв противолодочных рубежей или успешное решение поставленных перед ними боевых задач.

Так или иначе, но их последняя боевая служба была осуществлена в 1985 г., то есть всего лишь на два года позже, чем у однотипных кораблей из состава ТОФ. Очевидной причиной такого положения вещей стало все ухудшающее техническое состояние лодок и отсутствие военной целесообразности поддержания их в боеготовом состоянии. Сначала эти корабли привлекали для несения боевого дежурства в базе и обеспечения боевой подготовки остальных сил флота, а затем стали постепенно выводить из состава флота. Первыми 16 сентября 1987 г. списали К-52 и К-181. Обе лодки в начале 1985 г. из-за состояния корпуса и электромеханического оборудования вывели в резерв и в пос. Гремиха поставили на прикол. После исключения из списков флота их передали ОФИ на долговременное хранение. В середине 1996 г. К-52 отбуксировали в Северодвинск и в 1997-1998 гг. на МП «Звездочка» разобрали на металл. В то же самое время такая же участь постигла и К-181, но разобрали ее на металл на СРЗ-10 в г. Полярный.

52* Герой Социалистического труда, лауреат Ленинской и Государственных премий Г.А. Гасанов возглавлял СКБ котлостроения Балтийского ССЗ им. СО. Орджоникидзе, которое занималось проектированием парогенераторов для АПЛ.

53* Почти 11 месяцев К-133 простояла в базе, изредка выходя в море для стажировки строившихся кораблей.

54* Была сформирована в 1967 г.

К-159 (пр. 621 А) перед буксировкой в пос. Роста для разборки на металл (за двое суток до гибели)

Следующей из списков флота была исключена К-3. В 1982 г. она вышла на последнюю боевую службу. После этого корабль изредка выходил в море для обеспечения боевой подготовки сил флота. С марта 1986 г. лодка фактически простаивала на приколе в пос. Гремиха. 14 марта 1989 г. ее списали и передали ОФИ на долговременное хранение. С этого момента стали предприниматься попытки переоборудовать К-3 в музей. Однако только в 2004 г. вышло соответствующее постановление Правительства Российской Федерации, в котором бьш согласован перечень основных работ и предварительные сроки их выполнения, а также определен состав предприятий промышленности и организаций ВМФ – их исполнителей. В 2006 г. на СРЗ «Нерпа» вырезали реакторный отсек корабля. Работы по переоборудованию К-3 должно произвести МП «Звездочка». Вместо реакторного отсека будет смонтирована секция с макетом ППУ. После этого корабль на специальном понтоне переведут по внутренним водным путям в Санкт-Петербург и пришвартуют к Пироговской набережной Невы. Сроки реализации этих планов зависят от объема финансирования.

30 мая 1989 г. исключили из списков флота К-159. Как и в случае с К-3, после последней боевой службы, проведенной в конце 1984 г., она эпизодически привлекалась к обеспечению подготовки противолодочных сил флота или боевому дежурству в базе. В 1988 г. лодку вывели в резерв и в пос. Гремиха поставили на прикол. После списания корабль передали ОФИ на долговременное хранение. 28 августа 2003 г. К-159 на буксире повели в пос. Роста, где ее должны были разобрать на металл. 30 августа 2003 г. в условиях сильного шторма лодка затонула на подходах к о. Кильдин. Вместе с ней погибли семь человек из состава перегоночной команды.

19 апреля 1990 г. из списков флота исключили сразу три корабля – К-11, К-21 и К-50. На тот момент техническое состояние этих лодок было различным. В этом отношении в худшую сторону отличалась К-11. Еще в начале 1976 г. из-за состояния прочного корпуса ей ограничили глубину погружения 160 м. Тем не менее, в 1982-1985 гг. она предприняла пять автономных походов на боевую службу общей продолжительностью 144 суток. Интересно то, что средний ремонт корабля завершился в сентябре 1974 г., и на последнюю из этих служб (в сентябре-ноябре 1985 г.) он вышел после более чем 10-летней эксплуатации, в то время как интервал между средними ремонтами не должен бьш превышать семи лет. После этого, вплоть до исключения из списков флота, К-11 в море практически не выходила. В отличие от нее К-21 в 19831985 гг. прошла средний ремонт, но после него к несению боевой службы не привлекалась. Больше пяти лет этот корабль обеспечивал боевую подготовку противолодочных сил СФ и нес боевое дежурство в базе. К-50 стала единственным кораблем пр. 627А, у которого был заменен тактический номер, и с 25 мая 1977 г. она стала К-60. Последнюю боевую службу эта лодка завершила 25 января 1984 г. Затем, вплоть до декабря 1989 г. она восемь раз в базе привлекалась к несению боевых дежурств, и эпизодически выходила в море для обеспечения боевой подготовки сил СФ. По имеемым данным в настоящее время все эти три корабля продолжают оставаться на отстое в пос. Гремиха.

1 июля 1990 г. был исключен из списков флота последний из кораблей пр. 627А – К-5. В 1982 г. после завершения очередного среднего ремонта корабль предпринял два автономных похода на боевую службу в Средиземном море. Затем он повторил судьбу своих «собратьев» – боевые дежурства в постоянном пункте базирования и редкие выходы в море для обеспечения боевой подготовки других сил СФ. Можно с уверенностью сказать, что техническое обслуживание и обеспечение всех этих лодок со второй половины 80-х годов осуществлялось в объеме, необходимом лишь для того, чтобы они окончательно «добили» ресурс своих механизмов и после этого были выведены из боевого состава флота.

Завершая разговор об эксплуатации отечественных торпедных лодок первого поколения, нельзя не сказать о К-8 и К-27. Первая затонула 11 апреля 1970 г. в Бискайском заливе. На подробностях этой катастрофы мы еще остановимся. Судьба К-27 оказалась не менее драматичной. Этот экспериментальный корабль, построенный по пр. 645, был принят в состав флота 30 октября 1963 г. Не прошло и пяти лет, как произошла авария, поставившая крест на его карьере. За эти пять лет лодка успела предпринять два автономных похода на боевую службу общей продолжительностью 112 суток. Надо отметить, что они не сопровождались аварийными ситуациями, столь характерными для остальных АПЛ первого поколения.

24 мая 1968 г. во время проверки параметров главной энергетической установки на режимах полного хода в подводном положении стержень автоматического регулирования реактора левого борта вышел на верхний концевик. Его мощность в течение нескольких секунд упала с 83 до 7%. Авария сопровождалась выбросом радиоактивного газа в реакторный отсек с последующим его распространением по остальным отсекам через общесудовую систему вентиляции. Практически, все члены экипажа корабля были переоблучены. К-27 самостоятельно (под реактором правого борта) перешла в Северодвинск, где температуру жидкометаллического теплоносителя удавалось поддерживать при помощи обеспечивающего судна вплоть до 1973 г. Затем, после того как реакторный отсек заполнили затвердевающей смесью из бетона и битума, в сентябре 1981 г., лодку отвели в специально отведенный полигон Карского моря и затопили.

Хотелось затронуть вопрос о том, имелась ли возможность улучшить тактические свойства отечественных торпедных АПЛ первого поколения в лучшую сторону. Судя по всему, существенным образом снизить на них уровень первичных физических полей не удалось бы. Как минимум, для этого требовалось заменить реакторные и турбинные отсеки кораблей, а также полностью переделать винторулевую группу и все общесудовые системы. Теоретически, это могло быть осуществимо, но на практике требовало настолько огромных трудоемкости и стоимости, что оправдать полученными результатами не представлялось возможным. Во всяком случае, в части, касающейся подводных лодок, таких примеров мировая история не знает – всегда было легче построить новый корабль этого класса.

Оставалась одна возможность – улучшить характеристики корабельных радиотехнических средств и увеличить боевые возможности оружия. Решению первой задачи препятствовали два обстоятельства. Во-первых, размещение на АПЛ пр. 627А новейших гидроакустических средств, например таких, как ГАК «Керчь» или «Рубикон», требовало изменения формы носовой оконечности легкого корпуса и ограждения прочной рубки. Помимо больших затрат это неизбежно повлияло бы на снижение ходовых качеств кораблей. Во-вторых, данные гидроакустические комплексы, впрочем, как и остальные радиотехнические средства, требовались для строившихся АПЛ второго поколения, которые заведомо обладали лучшими боевыми возможностями. Данное обстоятельство делало перевооружение АПЛ пр. 627А бессмысленным. Действительно, их радиотехнические средства вполне обеспечивали целеуказание уже имеемым на этих лодках образцам торпедного вооружения.

Памяти всех тех, кто стоял у истоков создания

Советского атомного флота.

Часть 1. Зарождение атомного подводного флота на ТОФе

Программа создания советского атомного подводного флота предусматривала строительство атомных подводных лодок не только на предприятиях, находящихся в европейской части страны (Северодвинский и Ленинградский заводы, Красное Сормово- Н. Новгород), но и на Дальнем Востоке - в г. Комсомольске на Амуре на заводе им. Ленинского Комсомола (Генеральный директор Волик Г. К.) с последующей сдачей на предприятии «Восток» в г. Большой Камень.

Для строительства первой серии атомных лодок первого поколения был выбран проект 659, (Главные конструкторы Пустынцев П. П. и Климов Н. А.). Краткие характеристики АПЛ первого поколения указаны в конце статьи. Впоследствии они прошли модернизацию, и после удаления ракетных отсеков перешли в класс многоцелевых атомных подводных лодок проекта 659т. Первая серия ПЛАРК насчитывала 5 единиц:
- ПЛАРК «К-45» вступила в строй 28.06.1961 г. (Командир капитан 3 ранга Белышев Виктор Григорьевич, впоследствии вице-адмирал, Командующий 4 фпл);

-ПЛАРК «К-59» вступила в строй 10.12.1961 г. (Командир капитан 2 ранга Ганрио Аркадий Викторович, впоследствии контр-адмирал, командир 8 дивизии 2 фпл) ;

-ПЛАРК «К-66» вступила в строй 10.12.1961 г. (Командир капитан 2 ранга Туманов Виктор Григорьевич, впоследствии контр-адмирал командир 45 дивизии 2 фпл) ;

-ПЛАРК «К-122» вступила в строй 13.04.1962 г. (Командир капитан 2 ранга Смирнов Владимир Викторович, впоследствии капитан 1 ранга заместитель начальника 288 полигона М. О.);

-ПЛАРК «К-151» вступила в строй 10.04.1963 г. (Командир капитан 2 ранга Василенко Иван Васильевич, впоследствии капитан 1 ранга Начальник отдела ОУ ГШ ВМФ СССР).

Используя опыт эксплуатации АПЛ в ВМС США, командованием ВМФ СССР были сформированы в мае 1963 г. два вторых экипажа, равноценные первым (не надо путать с резервными двусменными экипажами, которые были на дизельных лодках):

-186 экипаж крейсерской АПЛ проекта 659 для ПЛ «К-45» командир капитан 2 ранга Вереникин Игорь Иванович, впоследствии контр-адмирал заместитель командира 8 ОПЭСК ТОФ;

-331 экипаж крейсерской АПЛ проекта 659 для ПЛ ПЛ «К-122» и «К-151», командир капитан 2 ранга Рябов Вилен Петрович, впоследствии вице-адмирал Заместитель Командующего СФ по БП.

Все эти подводные лодки после приемки от промышленности вошли в состав26 дипл (бухта Павловского, залив Стрелок), образованной в 1962 г. на базе 100 бпл.

Первым командиром дивизии был назначен контр-адмирал Иванов Юрий Васильевич впоследствии вице-адмирал начальник разведки ВМФ СССР. Во время ВОВ Юрий Васильевич служил штурманом на гвардейской ПЛ «С-56» , которой командовал Герой Советского Союза капитан 3 ранга Щедрин Григорий Иванович. За всю прожитую жизнь мне не приходилось встречать командира и человека, который пользовался таким заслуженным уважением как Юрий Васильевич Иванов не только среди подводников ВМФ, но и всех тех, кому приходилось с ним работать.

В этом соединении мне посчастливилось служить летом 1963 г.

После окончания ТОВВМУ им. С. О. Макарова в 1961 г. я проходил службу на пл «С-290»и «С-333» проекта 613 19 бпл и 4 обпл соответственно. Занавес секретности, который отделял нас от подводников с апл, был настолько плотным, что практически никакой информации о наших апл не было. Мы знали, что они где-то есть, но где и как на них попасть служить даже не представляли.

Однако, 8 апреля 1963 г. в (день гибели АПЛ ВМС США «Трешер»), я сам обратился в отдел кадров флота с просьбой направить меня для дальнейшего прохождения службы на АПЛ. Вскоре, после прохождения медкомиссии моя просьба была удовлетворена. И в мае 1963 г. я получил назначение в 331 экипаж, который был сформирован в августе 1962 г. Прибыв в 26 дивизию ПЛ в июне 1963 г., я узнал, что из моего экипажа были только офицеры немеханической боевой службы: командир БЧ-1 капитан -лейтенант Яценко Л. И., которого я раньше знал по службе в 19 бпл, командир БЧ-2 старший лейтенант Черненко В. К., командир БЧ-3 капитан - лейтенант Мосолов Г. В. и командир БЧ-4, нач. РТС старший лейтенант Морозов М. Н., а так же матросы и старшины срочной службы. Остальные проходили обучение в Учебном Центре ВМФ г. Обнинска.

У пирса стояла пларк «К-122». Остальные апл отсутствовали. Мои первые впечатления. ПЛАРК - значительно больше, чем дизельная, особенно её надводная часть, черного цвета (специальное резиновое покрытие, для уменьшения шумности и поглощающения акустических сигналов). Внутри - чистота, много света, новой незнакомой техники, особенно штурманской и ракетной, не говоря уже о БЧ-5. Реакторный отсек и пульт управления ГЭУ ничем особенным от других помещений не отличались, только очень чистым воздухом, слегка насыщенным озоном, наличием тупика на 3-ей палубе, где любили отдыхать на альпаках спец трюмные, которые обслуживали ядерную установку.

На пульте управления ППУ был перископ, который удивлял армейских генералов, особенно танкистов. Так один из них, генерал -полковник, член коллегии КГБ, когда осмотрел апл, сказал: «У вас есть перископ и на лодке также тесно, как в танке».

Хотел бы отдельно остановиться на работе наших кадровых органов. Кому из них пришла в голову идея при формировании нашего экипажа в его состав включать офицеров с такими редкими именами: командир-Вилен(Вилли), старпом-Альфред (Фред), зам-Виктор, помощник -Ян, механик - Роальд, минер –Горальд (или Гарольд не знал он сам). Это были замечательные люди и специалисты и, спустя почти 30 лет мы с ними встречались как с родными.

В июле после окончания обучения прибыл остальной экипаж. В течение 2-х недель мы отработали и сдали элементы задачи № 1. Притом, что допуск к самостоятельному обслуживанию заведования (группы, БЧ), несению ходовой и якорной вахты, управлению реактором и кораблем в целом, имели только штурмана, ракетчик и связист. Свой первый выход для сдачи задачи № 2 экипаж осуществил на ПЛАРК «К-66». Отработка элементов задачи и прием занял 4 дня. Сейчас понимаешь, насколько это было формально. Эти сроки диктовались большой государственной политикой. Необходимо было, как можно быстрее, развернуть базирование апл на Камчатке, имеющей свободный выход в Тихий Океан.

После приемки задачи № 2 наш экипаж на теплоходе «Ильич» был отправлен на Камчатку к месту постоянного базирования, куда мы благополучно прибыли 26 августа 1963 г.

Нас включили в состав 45 дипл 15 эскпл Камчатской Военной Флотилии ТОФ (командир капитан 1 ранга Салов Владимир Семёнович),

28 августа АПЛ «К-122» ошвартовалась у 8 пирса в бухте Крашенинникова Авачинской губы. Это была первая атомная подводная лодка, которая прибыла на Камчатку. На митинге, по случаю прибытия, начальник П.О. 45 дипл капитан 1 ранга Архипов сказал, что приход нашей пларк - начало атомного флота на Камчатке.

Прибывшая 28 августа, ПЛАРК «К-122» не выводила ГЭУ из эксплуатации, т.к. уже 30 августа с нашим экипажем вновь вышла на доработку элементов задачи № 2.

Выход закончился аварией. В то время, почти ни один выход АПЛ, не обходился без аварийных происшествий, связанных с эксплуатацией не только новой энергетической установки, но и техники других боевых частей.

Не прошло и недели, как был получен сигнал об аварии от пларк «К-151», находящейся в автономном плавании. Появилась течь парогенераторов первого контура. Все это очень встревожило командование 15 эскадры (командир контр-адмирал Рулюк Анатолий Антонович) и КВФ (Командующий контр-адмирал Гончар Николай Федорович). Стало понятно, что освоение новых апл неминуемо связано с серьезными аварийными происшествиями.

Кроме того существующая на Камчатке система обеспечения базирования дизельных пл мало подходила для базирования атомоходов.
Проблемы, с которыми мы столкнулись, осваивая новое базирование: 1. Отсутствие стационарных пирсов для швартовки АПЛ, которые вынуждены были стоять в два- три корпуса (Борт к борту). 2. Отсутствие учебного центра для отработки на специальных тренажерах действий л/с и ГКП корабля. 3. Отсутствие энергетических мощностей, которые требовались не только для обеспечения повседневного стояночного режима АПЛ, но, гласным образом, при вводе ГЭУ в действие. Энергопоезд, который обеспечивал поселок и эскадру, вынужден был перестроиться на обеспечение только одной нашей пл. Свет, тепло и воду в поселок стали давать по расписанию на 2-3 часа в день. Для экономии ресурса АБ и дизелей апл, командование эскадры вынуждено было направлять к борту готовившегося к выходу «атомохода» дизельную пл проекта 641, которая своими дизелями обеспечивала электроэнергией апл, тем самым выбивая свой моторесурс не в море для чего они и строились, а на берегу. 4. Техническое снабжение. Тыл КВФ и береговая база 15 эскпл почти сразу же столкнулись с проблемами снабжения и обеспечения жизнедеятельности апл. Так при доковании в октябре 1963 г в бухте. Сельдевая (командир дивизиона капитан 1 ранга Камышан Вячеслав Юрьевич) нам потребовалось (по действующим нормам для апл) железного и свинцового сурика больше, чем получала КВФ на год и, забрав его, мы лишили все остальные корабли, пл и суда этой краски. Для помывки реакторного отсека после аварии мы получили 900 кг спирта, в то время норма на дпл пр. 641 составляла 12 кг в месяц, т. е. мы забрали весь спирт-ректификат, полученный бербазой эскадры на полгода. Продовольственное снабжение тоже оставляло желать лучшего. По нормам продовольственного пайка л/с АПЛ положено ежедневно 1 куриное яйцо и стакан молока. Птицефабрик на Камчатке не было, и нам продукты частично поставляли из подсобного хозяйства, тем самым ограничив питание детей, посещающих детский сад. Молочные продукты практически отсутствовали.

Отсутствие специальной технической воды -дистиллята и бидистиллята - для обеспечения ввода и вывода ГЭУ, вынудило командование ВМФ перегнать с СФ СевМорПутем спец.судно- ПУС-4 (плавучий умягчитель воды). 5. Квартирный вопрос медленно, но решался. Сначала квартиры получили командир экипажа, заместитель по ПЧ, старпом и командир БЧ-5, а спустя 2 месяца и все остальные офицеры и сверхсрочнослужащие. Это были новые дома, специально построенные для л/с нашей дивизии. Отсутствие энерготепломощностей не позволяло поддерживать температуру в квартирах выше 8-10 гр. С. Сейчас много разговоров идет в прессе о контрактной службе в ВС РФ. В ВМФ с контрактниками начали работать с 1962 г., но только на апл. Матрос срочной службы, прослуживший 2 года, мог остаться еще на 6 лет служить по контракту, имея возможность продлевать его. Эта практика полностью себя оправдала и в дальнейшем. На АПЛ все штатные должности, кроме офицерских, могли комплектоваться сверхсрочнослужащими.

Особо хотел бы остановиться на режиме секретности, который действовал во всех частях и службах, связанных с апл. Отбор и комплектование л/с апл, ограничения для офицеров штабов и отделов флота к допуску ко всем вопросам, связанным с атомными подводными лодками, затрудняло функционирование и управление ими. Так, кроме командира 15 эскпл и командующего КВФ ни один военнослужащий или служащий флотилии не имел допуска не только на АПЛ, но и на территорию дивизии апл. Это порождало различные слухи. Всех смущало, что мы на АПЛ ходили в спецодежде СРБ, и что АПЛ были черного цвета, (за что их прозвали «Черная Мэри»). В г. Петропавловске ходили слухи, что на атомоходах служат зеки, о чем меня неоднократно спрашивали в отделе ГС КВФ, куда я приезжал по служебным делам.

Отсутствие какой-либо информации о службе на апл вызывал страх офицеров и сверхсрочнослужащих дизельных пл, подкрепленный двумя аварийными случаями, которые произошли в первый месяц пребывания АПЛ в составе 15 эскпл. Так, когда мы осуществляли первый ввод ГЭУ (главной энергетической установки) в 10 часов утра перед первым выходом в море, большинство офицеров с «дизелей» под разным предлогом ушли домой, как мы узнали позже, боялись облучения.

Флотилия не была готова к необходимому обеспечению функционирования АПЛ Действовал старый советский принцип: приходит ПЛ, привязывается к дереву на берегу,
и несмотря на то, что. ничего не готово для её обеспечения, докладывает, что освоила базирование. Американцы, прежде чем разместить в Сан- Диего свои АПЛ, направили туда группу офицеров, которые в течении полугода все подготовили для нормального функционирования системы берегового базирования.

2 ноября в состав дивизии вошла ПЛАРК К-151, пришедшая из состава 26 дипл после автономного плавания в Тихом океане, где она попала под воздействие цунами. После её прибытия атомный флот на Камчатке увеличился вдвое, как сказал нач.ПО дивизии. Затем почти одновременно с КСФ пришли 12.09.1963 апл «К-115» проекта 627а под командованием капитана 2 ранга Дубяги И. Р. ,впоследствии контр-адмирала, и 30.09.1963 г ПЛАРБ «К- 178» проекта 658м под командованием капитана 1 ранга Михайловского А. П., впоследствии адмирала, Командующего СФ. Это были первые атомоходы, прошедшие подо льдами Северного Ледовитого Океана. За переходы командиры были удостоены звания Героев Советского Союза, а л/с награжден орденами и медалями СССР.

Здесь я хотел бы особо остановиться на вопросе награждения л/с апл ТОФ за освоение новой техники и совершенные ими подвиги. Все знали, что Северный флот был «любимцем» ГК ВМФ адмирала флота Советского Союза Горшкова С. Г., а ТОФ - пасынком. За все время освоения атомного флота на ТОФе никто не получил звание Героя, даже командир первой тихоокеанской ПЛАРК капитан 1 ранга Белышев В. Г.. На Северном флоте дело обстояло совсем по- другому. Экипажи первых АПЛ за походы, как правило, всегда получали правительственные награды. Даже Командующий ТОФ адмирал Амелько Н. Н. как - то на совещании руководящего состава флота сказал, что мы привыкли людей только наказывать, а, что их нужно поощрять забыли.

Итак, в конце 1963 года на Камчатке 45 дипл имела в составе 4 АПЛ, которые значились в списках Генштаба, как боевые единицы. На подходе были новые атомные подводные лодки первого поколения серия из 13 единиц проекта 675, построенные в г. Комсомольске на Амуре. Но это другая история.

Часть 2. Аварийные происшествия на первых атомных подводных лодках ТОФ.

Освоение новой техники, особенно, когда действует сложная система «человек - техника», допускающая определенное количество сбоев, неминуемо приводит к аварийным происшествиям и катастрофам. ГК ВФМ СССР Горшков С. Г. неоднократно указывал, что аварии на флоте есть результат ошибочных (безграмотных или безответственных) действий л/с.

Можно на это списывать все, однако надежность техники и вооружения оставляла желать лучшего. Только сейчас, спустя десятилетия, начинаешь понимать и переосмысливать события тех дней.

Командование В.С. СССР практически никогда не уделяло должного внимания психологической устойчивости военнослужащих в той или иной обстановке, будь то атомная подводная лодка, несущая боевую службу в удаленном районе мирового океана или солдаты в боевой условиях в Афганистане или в Чечне. Роль психолога, как правило, возлагалась на политработников, большая часть которых не только не была подготовлена к выполнению этой задачи, но и всячески уклонялась от этого. Кто и когда задумывался над тем, почему в сложной ситуации одни теряются, другие наоборот действуют четко и организовано. Аварийные происшествия, как лакмусовая бумажка, демонстрируют профессиональную выучку, натренированность л/ с, персональную ответственность за порученное дело командиров всех степеней. Анализ аварийных происшествий и катастроф значился только в приказах ГК и М. О.

В ВМС США с послевоенного периода, т. е. с 1945 г., существовало управление, которое занималось изучением, анализом и предупреждением аварий и катастроф, чего нет даже сейчас в нашем ВМФ. А ведь всем известно, что аварии повторяются из года в год. Так, в марте 1968 г. погибла на боевой службе пл К-129 проекта 629, а в июне 1973 г. произошла катастрофа с ПЛАРК К-56, при этом погибло 28 человек. Спустя 5 лет в июне 1978 года было аварийное происшествие на крейсере «Сенявин», повлекшее гибель 23 человек, а в июне 1983 г. погибла ПЛАРК К-429, погибло 18 человек. Даже простым глазом видна установившаяся периодичность аварий. Объяснений этому я нигде не встречал. Может, кто даст вразумительное разъяснение?

Сбором информаций по боевой службе у нас занимался 24 НИИ ВМФ, служащие которого считали своей основной задачей защиту надуманных кандидатских и докторских диссертаций, многие из которых ни дня не служили на кораблях ВМФ.
Я хотел бы вкратце описать некоторые аварийные ситуации, которые происходили при освоении новых атомных подводных лодок.

2.1. Аварийное происшествие на атомной подводной лодке «К-122»

30 августа 1963 г на первом же выходе в море на ПЛАРК «К-122» произошла авария. Ночь, на глубине 80 метров, из-за ошибки оператора ГЭУ был частично затоплен реакторный отсек. Вода на 3-ей палубе была по пояс, температурой около 60 гр. С. Уровень радиации неизвестен.

Действия л/с аварийных партий заслуживали самых высоких похвал. Так, матрос машинист - турбинист Беда В. И. трижды входил в отсек и работал до тех пор, пока его в бессознательном состоянии (после теплового удара) не вынесли из отсека. Придя в себя, он снова шел в аварийный отсек. Никто из л/с трех аварийных партий не дрогнул и сделали всё, чтобы ликвидировать аварию. Ситуация была усугублена тем, что для предотвращения затопления реакторного отсека был использован ВВД командирской группы.

Всплыв в надводное положение на остатке ВВД, пларк передала аварийный сигнал по Флоту и направилась в базу. Командир лодки капитан 2 ранга Смирнов В. В. пришел в штурманскую рубку и уточнил место, где в случае потери плавучести, можно выбросить лодку на берег. К счастью этого делать не потребовалось. Через 2 часа к борту подошли 2 пл проекта 641. С таким эскортом мы вернулись в базу. Сложности, возникшие во время выхода, вызвали шок не только у Командования 15 эскпл, но и у Командования КВФ и ТОФ.

2.2. Аварийные происшествия на атомной подводной лодке «К-151»

Не прошло и недели, как был получен аварийный сигнал от находящейся в автономном плавании в районе Гавайских островов, пларк « К-151». На лодке произошла авария ППУ - течь парогенераторов первого контура. Радиоактивность в кормовых отсеках была настолько высока, что нач. службы-«Х» капитан-лейтенант Б. Нефедов, посмотрев на дозиметрические приборы, которые все зашкалило, просто ничего в своем журнале не записал, т. к. каждый такой случай необходимо было докладывать по команде вплоть до ГК ВМФ.

По аварийному сигналу был сформирован сменный экипаж из л/с других апл и на плавбазе «Камчатский комсомолец» направлен в район встречи с аварийной пл, для смены экипажа. К счастью, все обошлось, и пересадка не понадобилась.

После возвращения в базу 5 ноября во время «Проворачивания» при открытых верхнем и нижнем рубочных люках произошел разрыв колонки ВВД средней группы и наддув 3-его отсека (ЦП). В море, а она вернулась 2 ноября, это закончилось бы гибелью л/с ЦП и третьего отсека, а возможно и всей апл.

При выходе в море в сентябре на пларк «К-122» с л/с 331-го экипажа на борту, в подводном положении в ночное время произошла заклинка НГР. Лодка получила значительный дифферент на нос, около 15 гр. Были приняты все меры для аварийного всплытия лодки в надводное положение. При обследовании было установлено, что сломан балер НГР п/ б. В месте разлома была обнаружена раковина размерами с фуражку. Возможно, это была ошибка контролеров на заводе - изготовителе. Подобная авария на среднем или полном подводном ходу и глубине более 100 метров могла бы закончиться катастрофой.

2.3. Аварийное происшествие на атомной подводной лодке «К-115»

АПЛ «К-115» на одном из выходов в море на глубине 100 метров на полном, 25 узловом, ходу столкнулась с неизвестным подводным объектом. Удар пришелся по правой скуле обтекателя ГАС, по боевой рубке и по правой линии вала, что привело к её заклиниванию. Лодка осталась на «одной ноге», а при всплытии, командир на скорости 10 узлов, поднял перископ и погнул его. Лодка «ослепла». В ходе расследования установить происхождение подводного объекта не удалось.

Все эти аварии очень встревожили командования эскадры и флотилии, которые, понимая, что освоение новых апл неминуемо связано с серьезными аварийными происшествиями, столкнулось с ними воочию.

2.4. Переход аварийной атомной подводной лодки «К-122».

В связи с выходом из строя 5-ти парогенераторов правого борта и 4-х левого было принято решение - направить пларк «К -122» на судоремонтный завод «Звезда» в бухту Большой Камень для текущего ремонта и замены парогенераторов. Выход был назначен на 20 декабря 1963 г. Загрузив в ракетные контейнера вещи л/ с, часть из которых еще находилась в отсеках, лодка, ведомая двумя буксирами и ледоколом, вышла из Авачинской губы в район дифферентовки. Командир Эскадры проводил нас и облегченно вздохул, надеясь, что больше нашу лодку не увидит.

Во время дифферентовки было обнаружено поступление воды в среднюю группу ракетных контейнеров и на 2-ую (приборную БЧ-2) палубу 3-его отсека. Было принято решение всплыть и следовать по плану, Однако при продувании носовой и кормовой групп ЦГБ от дизель -генераторов был подплавлен опорный подшипник дизель - генератора п/б. Дизель был выведен из строя.

Попытка передать РДО на берег не увенчалась успехом, т. к. антенна «ВАН» оказалась залитой. Тогда командир принял решение возвратиться в базу для устранения неисправностей. Каково же было разочарование командира 15эскпл контр-адмирала Рулюка А.А. , когда утром, придя на службу, он вновь увидел стоящую у пирса нашу лодку.

Устранение неисправностей с привлечением специалистов СРЗ «Сельдевая» и 20-ти литровой канистры спирта, используемого для внутрисоюзных универсальных расчетов, позволило подготовиться к новому выходу 25 декабря, чтобы встретить новый 1964 год в поселке Промысловка Приморского края, где проживали семьи членов экипажа. Прибытие по предварительной прокладке намечалось на 10.00 утра 30 декабря.

Небольшое отступление. Командиром БЧ-1 пларк « К-122» был вновь назначенный после окончания специальных офицерских классов капитан -лейтенант Ершов Владлен Петрович, а штатный командир ЭНГ старший лейтенант Фомин Н. П. находился в отпуске за два года. Поэтому меня, как имеющего допуск к управлению БЧ -1подводных лодок этого проекта, прикомандировали на переход.

Следует учесть, что после прохождения СБР и полного размагничивания, когда лодка три недели стояла обмотанная кабелями, не были проведены ни девиационные, ни радиодевиационные работы, поэтому поправка магнитного компаса и радиодевиация радиопеленгатора «АРП-53» были неизвестны. Поправки лага (после докования) не были определены. Это были проблемы по линии штурманов.

Более сложная ситуация складывалась у механиков. Кроме того, что возможности парогенераторов были на пределе, но и запасные энергоносители имели следующие возможности: АБ только 30 минут могла обеспечивать пл, а дизель-генератор п/б после ремонта гарантированно мог работать 18 минут, в то же время дизель-генератор л/ б всего 15 минут. Таким образом, в случае аварии с ГЭУ электроэнергии хватило бы на 60-65 минут, а потом пл погрузилась бы в темноту. Но несмотря на все это, было принято решение - идти домой, куда мы и вышли 25 декабря.

Первая неприятность случилась после прохода 4-го Курильского пролива и погружения в подводное положение. Снова было обнаружено поступление воды на приборную палубу 3-его отсека. Неисправность устранили довольно-таки быстро.

Надо заметить, что весь переход по решению штаба ТОФ был рассчитан на ход 12 узлов, что поставило нас в крайне тяжелое положение. После погружения в 23.00 часа командир ушел отдыхать. За него остался на командирской вахте старпом капитан 2 ранга Банокин Г. Н. Старпом пригласил в ЦП командира дивизиона движения и 1 -го управленца. В штурманской рубке прошло маленькое совещание для определения максимальной скорости, которую мы смогли бы выжать из оставшихся парогенераторов («бочек»).

Операторы прикинули и в течении 8 часов, во время отдыха командира, обеспечили ход 18 узлов. Это могли сделать только высокопрофессиональные операторы. Утром, придя в ЦП, командир снова уменьшил ход до установленного командованием Флота 12 узлов.

Через несколько часов в результате «течи» одного из трех оставшихся парогенератора по правому борту и одного из 4-х по левому борту, которые были «отсечены», обстановка резко ухудшилась, ибо по всем действующим документам необходимо расхолаживать реактор п/б, но электроэнергии для обеспечения движения и расхолаживания установки п/б нам бы не хватило.

К тому же из-за броска напряжения и несрабатывания Батарейного Автомата вышел из строя один из 2-х гирокомпасов. Каждый раз, как только командир уходил из отека, старпом под свою ответственность увеличивал ход до 17 узлов, это позволило на сутки раньше планового срока подойти к проливу Лаперуза.

При подходе мы уже не имели обсервации около 60 часов, т. к. метеоусловия и неисправности навигационных приборов не позволяли это сделать. Начальник службы «РТС» капитан-лейтенант К. Пригласил меня в рубку радиолокации для определения места с использованием станции РЛК-101.

Настраивая станцию, он разбил клистрон, а запасного у нас не было. Так мы не только не смогли уточнить свое место, но и оказались в «радиотехнической слепоте». После всплытия в назначенной точке при подходе к проливу Лаперуза, погода испортилась. Дул сильный ветер 7-8 баллов, температура воздуха опустилась до минус 15 -18 гр. С, шел сильный снег, видимость была нулевая всего несколько метров. Корабля сопровождения для форсирования пролива Лаперуза Командованием Флота нам выделено не было. Не имея радиолокации, почти вслепую, мы быстро двигались к проливу. Надо отдать должное командиру лодки, который в этой сложной обстановке действовал смело и решительно.

В это время поступил доклад из 5-го реакторного отсека. «Греется опорный подшипник основного питательного насоса реактора п/б. Температура на пределе, более 110 гр. С.». Повышение температуры еще на 2-3 гр. требовало - остановить насос и начать расхолаживание установки. Правда, технически выполнить это было невозможно из - за описанных ранее неисправностей. В такой ситуации нас ожидает тепловой взрыв (то, что было на Чернобыльской АЭС), поэтому было приказано разобрать средства индивидуальной защиты (ИСП-60). На пларк кроме основного экипажа было прикомандировано несколько человек из разных отделов и управлений штаба и тыла флота, на них аппараты не были предусмотрены.

Командир по трансляции дал команду л/с написать письма родным и близким и быть готовым исполнить свой воинский долг до конца.

Одновременно была подготовлено и передано РДО в адрес Командующего флотом с перечислением 68 неисправностей и запросом увеличить ход, чтобы попытаться прибыть в базу своим ходом, а не на буксире.

Перед проходом пролива Лаперуза мы опознали свое место по глубинам, т.к. опасались наскочить на Камень опасности - небольшой островок в середине пролива. Сам пролив «проскочили» как «Летучий голландец»: вслепую, без локации, в шторм при видимости несколько метров на «полном» надводном ходу.

Пройдя пролив, погрузились. Командир сам приказал увеличить ход до максимально - возможного. Всплыли через 4 часа под перископ для приема РДО, в котором ОД Флота запрашивал командира подтверждение готовности принять участие в учении в районе Корейского пролива в течение 5-7 суток и срок прибытия в этот район. И это после получения ими нашего РДО с криком о помощи? Такие безграмотные действия командования флота ставили пларк на грань катастрофы.

После прибытия в базу на докладе командира лодки о переходе Командующий ТОФ адмирал Амелько Н. Н. признался: « Мы здесь в штабе - дураки, ничего не знаем и не понимаем в атомоходах». Не отвечая на полученное РДО, командир повторил РДО с неисправностями и, вновь погрузившись, увеличил ход до полного возможного.

Доклад о температуре подшипника поступал в ЦП каждые 15 минут. Правда, когда спросили командира БЧ-5 , как они определяют температуру, он сказал: «Наощупь». Естественно температура была значительно выше установленного предела, но советская техника выдержала экзамен еще раз.

29 января мы всплыли в установленной точке и легли на курс в залив Стрелок. При выборе ориентиров на берегу для определения места в темное время суток мы посчитали, что было воскресенье, значит, в рыбацком поселке все будут около магазина, который должен светиться ярче всех других объектов посёлка. Так оно и было. В базу вошли без замечаний. В момент швартовки к пирсу № 1 в б. Павловского на мостик поднялся шифровальщик и передал командиру полученное РДО. В нем значилось «Разрешаю увеличить ход. После прибытия в базу на доклад. Ком ТОФ».

Такие события остаются в памяти на долгие годы. Только когда занавес секретности, который окутывал все, что было связано с атомным флотом, спал, появилась возможность рассказать, как это было.

Д убяга (до октября 1949 года - Дубягин) Иван Романович – командир атомной подводной лодки (АПЛ) «К-115» Северного и Тихоокеанского флотов, капитан 2-го ранга.

Родился 16 января 1929 года в селе Благодатное ныне Шпаковского района Ставропольского края в крестьянской семье. Украинец. С 1936 года семья жила в Ташкенте. В 1946 году окончил Бакинское военно-морское подготовительное училище.

В Военно-Морском Флоте с 1946 года. В 1950 году окончил Тихоокеанское высшее военно-морское училище имени С.О. Макарова, в 1958 году - Высшие специальные офицерские классы ВМФ, в 1970 году - Академические курсы офицерского состава при Военно-морской академии.

Служил на Тихоокеанском флоте: с сентября 1950 года – командир БЧ-1 ПЛ «М-4», с марта 1951 года – командир БЧ-1 гидрографического судна «Океан», с декабря 1952 года - помощник командира ГИСУ «Полярный». С июля 1955 года – помощник командира дизельной ПЛ «С-331», с мая 1956 года - старший помощник командира ПЛ «С-140». Член КПСС в 1958-1991 годах.

С июля по сентябрь 1958 года И.Р. Дубяга находился в распоряжении командующего Тихоокеанским флотом. После чего последовали назначения на должности командира дизельных подводных лодок: с сентября 1958 года – «М-248», с февраля по март 1960 года - «М-288», с марта 1960 года – «С-331», и с мая 1961 года – «С-336».

В январе 1962 года Дубяга И.Р. становится командиром строящейся АПЛ «К-115» (проект 627А), которая в январе 1963 года включена в состав Северного флота. Перед экипажем «К-115» командование флота поставило задачу: качественно подготовиться к арктическому плаванию и совершить подлёдный переход с Северного на Тихоокеанский флот.

В это уникальное подводное плавание И.Р. Дубяга отправлялся первым, так как таким путём под водой не ходил ещё никто. То, что предстояло совершить его экипажу, имело общефлотское, государственное значение. Командир организовал многоплановую подготовку личного состава и корабля, принятого от промышленности в декабре 1962 года, к осуществлению межтеатрового маневра. Он кропотливо обучал, воспитывал и сколачивал экипаж. В короткие сроки отработал курсовые задачи с хорошими показателями и ввёл атомоход в состав сил постоянной готовности.

На контрольном выходе в район битого льда была проверена работа корабельных курсоуказателей, эхоледомеров и других приборов и механизмов корабля, экипаж получил первый опыт плавания под паковыми льдами…

Поход начался 3 сентября 1963 года и проходил в подводном положении до мыса Желания, где АПЛ «К-115» всплыла для встречи со спасательным судном, проверив точность плавания по счислению. У ледовой кромки АПЛ снова погрузилась на безопасную глубину и начала движение подо льдами Арктики.

Командир корабля Дубяга И.Р. по плану перехода выполнил ряд всплытий в полынье и приледнений (без хода при небольшой положительной плавучести, как бы прилипая к нижней кромке льда). Каждый «ледовый маневр» требовал от экипажа большого напряжения сил и повышенной готовности к действиям в непредусмотренных ситуациях. Был отработан новый метод выхода на обнаруженное разводье для всплытия в полынье. Малейшая неточность при маневрировании вела к ошибке и потере полыньи.

10 сентября 1963 года «К-115» всплыла в 3,4 мили от советской дрейфующей полярной станции СП-12. Командир с семью подводниками посетил станцию, полярники нанесли ответный визит.

11 сентября 1963 года АПЛ «К-115» всплыла в назначенной точке Чукотского моря, а 17 сентября 1963 года прибыла к новому месту базирования в бухту Крашенинникова на Камчатке. Так успешно был завершен первый трансарктический подводный переход из Баренцева моря в Тихий океан. Самая трудная часть маршрута в 1570 миль преодолена подо льдами Арктики. В опыте такого плавания очень нуждался советский Военно-Морской флот.

З а образцовое выполнение задания командования и проявленные при этом личное мужество и отвагу Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 февраля 1964 года капитану 2 ранга Дубяге Ивану Романовичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

После уникального героического похода командир «К-115» до июля 1964 года продолжил службу в прежней должности в составе дивизии подводных лодок Тихоокеанского флота. С июля 1964 года по октябрь 1969 года он старший офицер, заместитель начальника отдела Управления боевой подготовки Тихоокеанского флота, затем убыл на учебу.

С августа 1970 года капитан 1-го ранга Дубяга И.Р. - заместитель командира - начальник учебного отдела Учебного отряда подводного плавания им. С.М. Кирова, с ноября 1973 года - командир Учебного отряда подводного плавания Ленинградской военно-морской базы.

С ноября 1974 года - председатель Ленинградского городского комитета ДОСААФ. С октября 1978 года – председатель комитета ДОСААФ города Ленинграда и Ленинградской области. С апреля 1985 года контр-адмирал Дубяга И.Р. - в запасе.

Жил в городе-герое Ленинграде (с 1991 года – Санкт-Петербург). Скончался 22 февраля 1999 года. Похоронен в Санкт-Петербурге на Никольском кладбище.

Контр-адмирал (14.02.1978). Награждён орденами Ленина (18.02.1964), «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени, медалями.

Сочинение:
На традициях Октября. М.: ДОСААФ, 1980.

1962 год 4 апреля
Заложена на стапеле ПО "Севмашпредприятие" в г.Северодвинск как КрПЛ;

1962 год 22 октября
Спущена на воду. Входила в состав 339-й отдельной бригады строящихся и ремонтирующихся ПЛ БелВМБ;

1962 год 31 декабря
Подписание Государственной комиссией акта о завершении государственных испытаний;

1963 год 11 января
Зачислена в состав Северного флота. Вошла в состав 3-й ДиПЛ 1-й ФлПЛ СФ с базированием на губу Большая Лопатка (Западная Лица);

1963 год
Командованием ВМФ Перед ПЛ была поставлена задача - пройти подо льдами Арктики из Баренцева моря в Тихий океан. После отработки курсовых задач, ПЛ совершила тренировочный поход подо льды Карского моря;

1963 год 3 - 17 сентября
Первый в ВМФ СССР трансарктический переход. Поход начался 3.9 и проходил в подводном положении до мыса Желания, где АПЛ К-115 всплыла для встречи со спасательным судном, проверив точность плавания по счислению. У ледовой кромки АПЛ снова погрузилась на безопасную глубину и начала движение подо льдами Арктики. АПЛ по плану перехода выполнила ряд всплытий в полынье и приледнений (без хода при небольшой положительной плавучести, как бы прилипая к нижней кромке льда). Был отработан новый метод выхода на обнаруженное разводье для всплытия в полынье. 10.9 АПЛ К-115 всплыла в 3,4 мили от советской дрейфующей полярной станции СП-12. Командир АПЛ с семью подводниками посетил станцию, полярники нанесли ответный визит. 11.9 АПЛ К-115 всплыла в назначенной точке Чукотского моря, где ее ожидал ледокол "Пересвет". 17.9 прибыла к новому месту базирования в бухту Крашенинникова (г.Петропавловск-Камчатский). Под ледяным покровом Арктики АПЛ К-115 прошла 1570 миль за 121 час. За образцовое выполнение задания командование проявленные при этом мужество и отвагу указом Президиума Верховного Совета СССР от 18.02.1964 г. командиру АПЛ К-115 И.Р. Дубяге присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда", члены экипажа К-115 награждены другими правительственными наградами. Кап.1р. В. Кичев (руководитель похода) был награжден Орденом Ленина;

1963 год 23 октября
Перечислена в состав ТОФ. Вошла в состав 45-й ДиПЛ 15-й ЭскПЛ ТОФ (с 23.10.1973 - 2-я ФлПЛ КТОФ) с базированием на бухту Крашенинникова (г.Вилючинск);

1964 год декабрь
Вышла в море на контрольный выход перед проверкой Главкома ВМФ. Возвратилась ранее намеченного срока, не выполнив программу контрольного выхода. На скорости около 25 узлов сорвало носовой аварийный буй и затянуло его под гребные винты. При обследовании водолазами оказалось, что повреждены лопасти гребного винта левого борта и нарушена центровка левой линии вала;

1965 год - 1967 год
Прошла плановый ремонт на ДВЗ "Звезда" (п.Большой Камень). Экипаж был подчинен 72-й ОБрСРПЛ КТОФ;

1967 год - 1971 год
Совершила 2 автономных похода на БС общей продолжительностью 69 суток;

1971 год ноября - 1973 год
Прошла ремонт на ДВЗ "Звезда" (п.Большой Камень). Экипаж был подчинен 72-й ОБрСРПЛ КТОФ;

1976 год - 1980 год
Совершила 1 автономный поход на БС общей продолжительностью 50 суток;

1977 год 16 января
В море произошло загорание и взрыв регенеративного патрона РП-200 индивидуального дыхательного устройства ПДУ-1 в V отсеке. Личный состав был выведен из отсека, отсек герметизирован. Один человек получил ожоги на 60% тела и погиб;

1977 год январь
Прошла доковый ремонт. На период последоковых мероприятий подчинена командованию 26-й ДиПЛ 4-й ФлПЛ КТОФ с базированием на бухту Павловского (п.Фокино);

1977 год август
Произошло возгорание электрооборудования. Ремонт в заводских условиях;

1980 год май
Была назначена к выходу на БС вместо АПЛ К-133 , на которой произошла авария;

1980 год лето
Выполнила задачи БС (командир - кап.1р. Елаков Ю.Г.). В конце БС была обнаружена малая течь первго контура реактора левого борта. После возвращения, во время текущего ремонта, крышка реактора с бракованным штуцером (по которому была течь), была заменена на крышку реактора с АПЛ К-122 проекта 659 , пострадавшей после крупного пожара. Годы спустя АПЛ К-115 была включена в перечень Министерства Обороны, и участникам ликвидации аварии были вручены удостоверения ветеранов подразделений особого риска;

1981 год
Перечислена в состав 26-й ДиПЛ 4-й ФлПЛ КТОФ с базированием на бухту Павловского (п.Фокино);

1984 год 28 августа - 1 сентября
Участвовала в поисковой операции в Японском море совместно с ПЛ Б-227 , ТАКР "Новороссийск" , БПК "Василий Чапаев" и самолётами БПА Ил-38. В результате операции была обнаружена американская атомная многоцелевая подводная лодка;

1985 год 31 октября
Поставлена на ДВЗ "Звезда" (п.Большой Камень) на капитальный ремонт. Экипаж был подчинен 72-й ОБрСРПЛ КТОФ;

1986 год
Поступило предложение о выводе ПЛ из строя, из-за неудовлетворительного состояния и выработки ресурса;

1988 год
Выгружена активная зона реактора. В дальнейшем корабль переведен для долговременного хранения в бухту Крашенинникова (г.Вилючинск) и поставлен на прикол;

1992 год (предположительно)
Переименована в Б-115 ;

1992 год 31 декабря
Переформирована в состав 304-го ДнПЛ ТОФ с прежним местом хранения;

2000 год
Находилась на приколе в бухте Крашенинникова;

2002 год - 2004 год
Утилизирована на ФГУП "Северо-Восточный Ремонтный Центр" в г.Вилючинск;

2009 год
Сформированный трехотсечный реакторный блок хранился на плаву. До решения вопроса о передаче сформированных плавучих реакторных блоков в пункт длительного хранения «ДальРАО» их хранение производилось на акватории предприятия ОАО "СВРЦ" в специально организованном пункте временного содержания.

Всего с момента постройки "К-115" прошла 178509 миль за 22070 ходовых часов.